Художницы и их портреты кисти мужей

В честь Международного женского дня мы решили заглянуть в семейную историю девяти знаменитых художественных пар. И показать, в чем разница между портретами одной и той же женщины в зависимости от того, пишет ли она его сама или просит это сделать мужа либо возлюбленного. Задача оказалась трудной: в мировой истории художниц вообще не так уж много, а тех, кто вышел замуж за коллег, еще меньше. И к тому же мужья почему-то пишут портреты своих жен-художниц гораздо реже, чем жен-домохозяек. Быть может, потому, что последних легче уговорить позировать? Итак, в чем разница репрезентации женщины в зависимости от того, рассказывает ли она о себе сама или просит рассказать любимого?

Юдит Лейстер

(1609–1660)

Нидерландская художница XVII столетия, которая работала так виртуозно, что веками арт-дилеры выдавали написанные ею полотна за работы ее современника Франса Халса, чтобы продавать подороже. Была замужем за живописцем Яном Минсе Моленаром, работавшим в сходной манере и на такие же сюжеты. На автопортрете Лейстер показывает себя профессионалом — за мольбертом, с палитрой — и наряженной в дорогие кружева (вряд ли она в таком виде писала в реальной жизни). А ее муж изобразил супругу на семейном автопортрете в русле голландской жанровой сценки: веселая парочка музицирует после отличного пира. В браке у них было пятеро детей, из которых выжило двое. Кстати, выйдя замуж, она практически прекратила заниматься искусством самостоятельно, вероятно став помощницей мужа.

Мари Жиру

(1734–1772)

Шведский портретист Александр Рослин успешно работал при европейских дворах, в том числе в России. В одном из своих путешествий он познакомился с юной художницей, работавшей в технике пастели, Мари Жиру, ученицей знаменитого Мориса Кантена де Латура. В браке родилось пятеро детей. На картине супруга француженка предстает очаровательной дамой со всеми атрибутами женского кокетства. Это, кстати, один из самых примечательных портретов в стиле рококо. Сама же мадам Рослин, как и ее предшественница в этом списке, делает акцент на своей профессии. Причем она не просто изображает себя с инструментами художеств, но и подчеркнуто копирует портрет не мужа (или детей), а своего преподавателя. Кокетливый наряд, впрочем, наличествует и здесь — что поделать, иначе в XVIII веке себя не мыслили.

Элизабет Сиддал

(1829–1862)

Сиддал — одна из рыжеволосых красавиц, подобранных прерафаэлитами в рабочих кварталах и приобщенных к культуре. Данте Габриэль Россетти женился на ней и писал с нее богинь и фантастических королев на многих своих полотнах. В новом кругу Элизабет Сиддал сама начала писать стихи и пробовать себя в живописи, но, к сожалению, скончалась в 32 года. Сохранился один-единственный ее автопортрет — миниатюра, демонстрирующая и робость манеры, и стеснительность самопрезентации. А вот из работ Россетти ее портрет выбрать сложно: их десятки. Вот, к примеру, тот, на котором Сиддал изображена именно как она сама, без атрибутов Беатриче, Офелии, Корделии, Франчески да Римини и прочих героинь.

Мария Крёйер

(1867–1940)

Сложные взаимоотношения знаменитого датского живописца Педера Северина Крёйера и его жены Марии легли в основу фильма «Жена художника» (2012). Она была талантливой художницей и одной из первых красавиц страны — он, как оказалось, страдал тяжелым психическим расстройством, которое со временем дало о себе знать. В период, когда их отношения были еще стабильны, супруги написали двойной автопортрет: он изобразил ее голову, она — его. Тут Мария, безусловно, красавица. Ее же автопортрет, написанный десятью годами позже, когда трагедия была уже на пороге, — это внимательное всматривание усталой женщины в себя в попытке понять свой внутренний мир. И больше никаких атрибутов художника! В ХХ веке женщине уже не надо подчеркивать свою профпригодность специально.

Паула Модерзон-Беккер

(1876–1907)

Еще один пример трагического брака двух живописцев. Художник Отто Модерзон придерживался мнения, что женщина все-таки должна знать свое место и заниматься больше домом, хоть и написал жену на пленэре в белоснежном платье. Хобби для элегантной дамы, скажем так. Паула думала о себе иначе. В 1906 году, когда был написан ее знаменитый автопортрет — первый портрет обнаженной беременной женщины в искусстве нового времени, ее браку исполнилось шесть лет. И уже несколько месяцев, как она бросила мужа и уехала в Париж, чтобы заниматься живописью, как ей хотелось. Беременность тут, считают искусствоведы, метафорическая — про творчество. Конец истории был грустный: муж забрал ее из Парижа, в 1907 году она забеременела по-настоящему и в 31-летнем возрасте умерла из-за неудачных родов.

Марианна Веревкина

(1860–1938)

Алексей Явленский и Марианна Веревкина женаты не были, но вместе провели и проработали 30 лет. За реалистичным портретом Марианны Веревкиной следует отправиться к Репину, который был ее учителем в ранний период. Поскольку теперь мы говорим об экспрессионистах, гадать, что они вкладывали в свои портреты, гораздо сложнее. Две картины, в принципе, похожи — недаром авторы размышляли и экспериментировали в одном и том же поле. Однако автопортрет Веревкиной, кажется, исполнен какого-то большего достоинства и гордости — несмотря на зеленые щеки. А ее портрет кисти Явленского, пусть кожа тут и правильного цвета, кажется более «расхлябанным» и отнюдь не говорит о любви (тем более что параллельно у художника была вторая семья, с Еленой Незнакомовой, которую он писал гораздо более разнообразно и красиво).

Наталия Гончарова

(1881–1962)

Наталия Гончарова и Михаил Ларионов — еще одна пара гениев, которые были даже более радикальны и решались на гораздо более смелые эксперименты. Причем в течение 60 лет. То, какой представала Гончарова на портретах, зависело не от отношений в этой паре, а от той стадии художественных экспериментов, на которой они в данный момент находились. В «Автопортрете с желтыми лилиями» она женственна и красива (и стоит на фоне живописных работ) — вполне в духе сезаннизма. А вот написанный несколькими годами позже ее портрет кисти Ларионова — можно даже сказать «склепанный», ведь это коллаж, в котором чего только нет, даже ее собственные волосы приклеены, — показывает нам «художницу будущего» (с кистями и палитрой), скроенную по совершенно новаторским меркам. Правда, были у Ларионова и очень женственные портреты Гончаровой, например в милой шляпке. А вот Александру Томилину, с которой у него много лет была параллельно вторая семья, он не писал.

Фрида Кало

(1907–1954)

Интересно, написала ли хоть одна художница автопортретов больше, чем Фрида? Ну разве что Зинаида Серебрякова может с ней посоревноваться (однако ее муж не был художником, так что тут она нам не пригодится). Вдобавок супружеская пара Диего Ривера и Фрида Кало — самая известная пара художников-супругов вообще, спасибо массмедиа. И поэтому как-то странно, что найти портрет Фриды, написанный Риверой, очень сложно (для сравнения, свою первую жену, художницу Ангелину Белову, он писал не менее пяти раз). Картина, на которой Диего изобразил Фриду, оказывается неожиданно человечной и доброй. Несмотря на узнаваемые черты лица, сразу понятно, что сама Фрида так просто, без самокопания и сдирания кожи, написать себя не могла.

Дора Маар

(1907–1997)

Она была спутницей Пабло Пикассо девять лет, за которые он умудрился ее сломать — Доре даже пришлось лечиться в психиатрической клинике. На портретах его кисти она и предстает такой — сломанной, расчлененной, плачущей, объектом скорее любопытствующей ненависти, чем внимательной любви. Сама Дора Маар картины тоже писала, но более интересны ее сюрреалистические фотографии (как раз сейчас современные исследователи пытаются вернуть ее имя в историю искусства). Среди этих фотографий много автопортретов. Есть и обычные, но гораздо сильнее поражают те, где она заставляет себя отражаться в разбитых зеркалах, теряет конечности или расплывается в магических тенях.