18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Будущее — полимерно

Мэри Боуман: «Мы объединили территории вокруг Эйфелевой башни в парк в 54 га»

Мэри Боуман — партнер бюро Gustafson Porter + Bowman и одна из самых известных в мире ландшафтных архитекторов, автор мемориала принцессы Дианы в Лондоне, рассказала нам о будущем парке, который разобьют вокруг Эйфелевой башни к Олимпиаде 2024 года

Как вы думаете, почему именно ваш проект победил в конкурсе на реконструкцию парка вокруг Эйфелевой башни к летним Олимпийским играм 2024 года?

На мой взгляд, у нас была самая чистая и логическая концепция. Мы объединили всю территорию от École militaire до площади Трокадеро в единое пространство, получился парк в 54 га в центре Парижа. С набережных убрали автомобильное движение, Йенский мост, связывающий Трокадеро и Эйфелеву башню, станет пешеходным, на нем появятся газоны и клумбы. И еще мы продумали десятки вариантов парковых активностей для любого времени суток, всех времен года, всех посетителей: туристов и парижан, детей, стариков, людей с ограниченными возможностями.

А как сами парижане восприняли такую переделку? Обычно жители протестуют против нововведений. По крайней мере, в Москве.

Несмотря на то что Эйфелева башня — символ Парижа, пространство рядом с ней нельзя назвать удобным и гостеприимным. Обычно под башней стоит огромная очередь посетителей, вокруг вертятся подозрительные типы, много карманников, в темное время тут небезопасно ходить, не то что гулять. Там негде перекусить, негде посидеть, не хватает туалетов, туда нельзя прийти с детьми. Жители близлежащих кварталов никогда не пользуются Марсовым полем как парком. Там отмечают национальные торжества типа победы в чемпионате мира по футболу и проводят рождественские фейерверки. И кстати, эти шумные народные гулянья тоже не устраивали местных жителей. Если они о чем-то и просили, то сдвинуть «зоны радости» подальше от домов и убрать парковку больших туристических автобусов.

И что вы предложили и жителям, и туристам?

Прежде всего, исчезнут толпы, уже сейчас билеты на Эйфелеву башню продаются на определенные даты и время. Дальше можно просто гулять по парку и наслаждаться жизнью. Будут посажены тысячи растений, появятся небольшие тематические парки, дорожки для прогулок, бега, велосипедов, детские площадки, парковые скульптуры, здания для кафе и всевозможных культурных активностей. Разные парковые зоны мы называем jardins de créativité. Часть павильонов будет временной, так что люди смогут возвращаться в парк постоянно и находить в нем что-то новое.

Мэри, не могу не спросить о другом вашем знаковом проекте — мемориале принцессы Дианы в Гайд-парке (гигантский водяной каскад). Ему уже 15 лет, до сих пор не зарастает тропа. Что осталось за кулисами?

За кулисами остались драматические события, предшествовавшие его открытию. Выиграть конкурс, а в нем участвовали 60 бюро, было очень почетно. Бюджет проекта был практически неограниченным. Но когда мы приступили к реализации, выяснилось, что строить в запланированном месте нельзя, так как под ним обнаружились исторические руины. Мемориал перенесли, и надо было срочно готовить площадку и переделывать всю строительную документацию. Потом выяснилось, что традиционная ручная резка гранита (а фонтан состоит из 545 гранитных частей) не позволит придать камню необходимую форму, а всей композиции — динамичность. Надо было резать камень на станках, а для этого заново готовить чертежи и срочно разрабатывать софт для станков с ЧПУ. Были привлечены десятки компаний, в том числе автоконцерн Ford, применявший похожую резку для изготовления автомобилей и самолетов.

Уже после открытия мемориала мы столкнулись с совсем неожиданным обстоятельством: посетителей было так много, что они за неделю вытоптали газон. Вообще, обслуживание мемориала оказалось более затратным, чем мы думали. Так что создание парков полно сюрпризов.

Вы являетесь адептом внедрения зеленых растений в архитектуру. За этим действительно будущее?

Это то, что сейчас на повестке дня. Архитекторы и девелоперы видят, что умелое использование озеленения поднимает стоимость недвижимости. У нас есть образцовый пример такого синтеза архитектуры и растений — жилой комплекс Marina One в Сингапуре. Это проект немецкого архитектурного бюро Ingenhoven Architects, как раз известного экологическим подходом. Во внутреннем дворе мы создали тропический парк с озерами и водопадом, озеленили балконы-террасы, крышу, даже в лифтах поставили кадки с деревьями. Но это Сингапур с его прекрасным климатом. И там же государственная политика — превратить остров в город-парк. По местному законодательству, девелопер должен озеленить столько площади, сколько занимает на земле его здание.

В Лондоне такие проекты невозможны?

Нет, отчего же, озеленение террас и балконов — распространенная практика. Хотя это и требует укрепления перекрытий, создания продуманной дренажной системы, сбора дождевой воды для полива.

Вы не расскажете о своем творческом пути: вы ведь американка, почему вы перебрались в Англию?

Я приехала в конце 1980-х получать магистерскую степень в AA — знаменитой Школе Архитектурной ассоциации. И устроилась в бюро Нормана Фостера, что в те годы рецессии было фантастическим везением. Фостер как раз вернулся из Юго-Восточной Азии и начинал активно строить в Европе, а я знала испанский и немецкий языки, могла переводить, и он брал меня в рабочие командировки. Это было счастливое время, я приобрела бесценный опыт. Правда, тогда в бюро работало 60 человек, сейчас — 1000. Ну а потом я вышла замуж и решила остаться в Англии. В 2002 году получила диплом ландшафтного дизайнера. Одним из моих профессоров был Нил Портер. Когда он и Кэтрин Густафсон расширяли свое бюро, то пригласили меня в партнеры. Я универсальный специалист: и архитектор, и ландшафтный дизайнер одновременно.

В одном давнем интервью вы сетовали, что в архитектуре только 9% женщин. Ситуация выправляется?

Не сильно. Когда я начинала, нас, женщин, было 9% — сейчас около 19%. Притом что среди выпускников архитектурных вузов женщин более 50%. Во-первых, труд архитектора не так хорошо оплачивается, как труд врача или адвоката, во-вторых, это очень конкурентная среда, и женщин отодвигают, хотя они делают много работы, в-третьих, мы все-таки должны отвлекаться на воспитание детей. Мне в этом отношении повезло: в нашем архитектурном бюро трое из пяти партнеров — женщины. В Лондоне мы даже создали организацию, которая помогает женщинам бороться за руководящие посты в компаниях.

Беседа с Мэри Боуман состоялась на Всемирном конгрессе садов и парков World Urban Parks – 2019 в Казани.

Самое читаемое:
1
Топ-50. Самые дорогие ныне живущие художники России
По сравнению с 2014 годом, когда список был составлен The Art Newspaper Russia впервые, многое поменялось, но есть вещи незыблемые: рынок предпочитает традиционные жанры и мастеров, доказавших свою значимость долгой и успешной карьерой
21.08.2025
Топ-50. Самые дорогие ныне живущие художники России
2
Амбруаз Воллар, разбогатевший на будущих шедеврах
Искусствовед Наталия Семенова написала реалистичный портрет знаменитого торговца живописью. Он вовсе не был филантропом и не скрывал своих коммерческих устремлений, тем не менее именно ему многие великие художники обязаны началом успешной карьеры
05.09.2025
Амбруаз Воллар, разбогатевший на будущих шедеврах
3
Национальная галерея рассекретила давнее покушение на картину Вермеера
Неизвестный вандал в 1968 году попытался вырезать лицо «Молодой женщины, сидящей за вёрджинелом» из лондонской Национальной галереи. Тогда попечители предпочли не афишировать инцидент, но наконец музей поделился его подробностями
04.09.2025
Национальная галерея рассекретила давнее покушение на картину Вермеера
4
Пара, навсегда воссоединившаяся в жизни и в искусстве
Юношеская влюбленность, творческий союз, расставание и воссоединение: выставка в Кунстхалле Праги проливает свет на отношения Анны-Эвы Бергман и Ханса Хартунга — одну из нерассказанных историй любви в искусстве XX века
28.08.2025
Пара, навсегда воссоединившаяся в жизни и в искусстве
5
Государственный центр современного искусства: конец истории
Балтийский филиал ГМИИ им. А.С.Пушкина завершил свою работу, в конце года закроются еще два филиала из состава экс-ГЦСИ. Как все будет теперь, рассказала директор Пушкинского Ольга Галактионова, а мы вспоминаем эту историю с начала до финала
28.08.2025
Государственный центр современного искусства: конец истории
6
Как Марокко изменило Матисса в период творческого кризиса
Марокканский период, не столь уж и долгий — всего несколько месяцев в общей сложности, сделал Анри Матисса именно тем художником, которого впоследствии узнал и запомнил весь мир. В книге Джеффа Кёлера в подробностях рассказано о том, как это было
29.08.2025
Как Марокко изменило Матисса в период творческого кризиса
7
Возвращение имен и лиц: служили 1118 товарищей в одном и том же полку
Огромная фотография лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригады раскрывает свои секреты в процессе реставрации. Сохранность этого отпечатка из саратовского музея оставляет желать лучшего, но изначальный кадр обладал почти идеальным качеством
18.08.2025
Возвращение имен и лиц: служили 1118 товарищей в одном и том же полку
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2025 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+