Люк Тюйманс: «Люди становятся все более и более тупыми, до невозможности тупыми»

Восемнадцать лет назад в павильоне Бельгии на Венецианской биеннале Люк Тюйманс произвел фурор своими картинами, рассказывающими жестокую правду о колонизации Конго Бельгией. Теперь он вернулся в город, благодаря которому за ним закрепилась репутация «спасителя живописи», с большой эффектной выставкой в Палаццо Грасси, частном музее французского миллиардера Франсуа Пино. В экспозицию вошло более 80 полотен, две трети из которых созданы недавно. Выставка называется «Шкура» в честь одноименного романа 1949 года итальянского писателя Курцио Малапарте. Действие романа происходит в Неаполе в самом конце Второй мировой войны, когда, по словам Тюйманса на открытии выставки, «в Европе царил хаос, совсем как сейчас».

Первое, что видят посетители, войдя в палаццо XVIII века, — это гигантская напольная мозаика с силуэтами сосен, композицию которой прорезает серия параллельных линий. В основу мозаики легла картина, которую Тюйманс написал вблизи нацистского трудового лагеря Шварцхайде к северу от Дрездена. Во время войны заключенные лагеря тайком рисовали, а потом рвали рисунки на полоски, чтобы спрятать от охраны. «Вертикальные секции мозаики символизирует эти полоски», — объясняет художник.

С высоты первого пролета парадной лестницы палаццо на мозаику взирает небольшая картина «Секреты» (1990) — портрет Альберта Шпеера, главного архитектора Национал-социалистической партии и министра вооружений и военного производства Третьего рейха. Но если вы думаете, что соседство этих работ символизирует неповиновение заключенных перед лицом чудовищного зла, вы ошибаетесь. «Это слишком оптимистичный взгляд на вещи», — говорит Тюйманс.

Художник постоянно возвращается к ужасам нацизма — в экспозицию вошло 14 картин, так или иначе связанных с Третьим рейхом: от триптиха, посвященного тому, как нацисты оскверняли тела своих жертв (на одной картине абажур из человеческой кожи, на другой — вырванный зуб), до полотна «Тупик», изображающего дверь, ведущую в бункер Гитлера.

«На то есть две причины, — объясняет Тюйманс. — Первая — автобиографическая, потому что моя мать была голландкой, а отец фламандцем. Нидерландская часть моей семьи участвовала в Сопротивлении, а фламандская сотрудничала с немцами… Их брак был очень неудачным, и всякий раз, когда мы собирались за столом, все это дерьмо всплывало наружу. Это стало моей фобией».

«Вторая причина более глобальная. Во Второй мировой войне Европа потеряла практически все. Для меня это своего рода строительный элемент творчества. Я мог бы сказать: „Буду создавать искусство из искусства“… Но вместо этого я решил отталкиваться от реальности и от недавней истории, — говорит он. — Последствия того периода сказываются и сегодня. Во Франции сейчас новый всплеск антисемитизма, на параде в Бельгии евреи изображаются так же, как в нацистской Германии».

По словам Тюйманса, в эти темные времена «люди становятся все более и более тупыми, до невозможности тупыми». «Возьмем Англию. Она уже никакая не империя, но англичане все еще думают, что это так, и это полное безумие. Возьмем Brexit, нарциссического Трампа, все созвездие западных стран на мели», — приводит примеры художник. В этих условиях, по его мнению, необходимо изучать не только историю («люди забывают, это первое»), но и то, как мы сами ее конструируем и как нас обманывает наша память. В основе проекта Тюйманса лежит мысль о том, что на образы нельзя полагаться, что они могут предложить нам только фрагмент реальности и что наши собственные воспоминания, личные или коллективные, вводят нас в заблуждение.

«Когда мне было 18, я создал своего рода концепцию подлинной подделки. Ее смысл заключался в том, чтобы написать картину, которая выглядит, как будто ее создали 30 лет назад. Это было довольно глупо и инфантильно, но это стало отправной точкой. Так что идея не доверять живописи, даже моей собственной, была с самого начала. Происходящее сейчас (в эпоху фейковых новостей. — TANR) только доказывает мою правоту».

Полотна Тюйманса, которые он пишет за один день («потому что я не способен удерживать внимание на одном предмете дольше одного дня»), выцветшими тонами похожи на смутное воспоминание, на котором мы пытаемся сосредоточиться. Многие его работы основаны на вторичных изображениях, например на фотографиях телеэкрана, что еще больше отдаляет зрителя от идеи объективной истины.

Помимо работ, связанных с темой нацизма, на выставке представлены образы, взятые из детских воспоминаний Тюйманса, из популярной культуры: реалити-шоу, сериалов Netflix, вирусных видео на YouTube, Disney, а также портреты преступников, как таких Иссэй Сагава, студент Сорбонны из Японии, убивший и затем съевший свою однокурсницу в 1981 году.

Нацисты, убийцы, насилие и фейковые новости — из всего этого вырисовывается мрачная и жестокая картина мира. Есть ли хоть малейшая надежда у человечества? В ответ Тюйманс лишь смеется. Но, несмотря на его реакцию, на выставке все же присутствует картина, выделяющаяся на общем фоне. Это монументальный натюрморт, написанный в 2002 году как реакция на теракты 11 сентября, впервые показанный на Documenta 11 в Касселе, а позднее экспонировавшийся в Тейт Модерн в Лондоне и нью-йоркском Метрополитен-музее.

«Мы с женой были в Нью-Йорке во время 9/11. Мы были в номере отеля… Самолеты врезались [в башни]… Потом люди выпрыгивали [из окон Всемирного торгового центра]. Это было чудовищно… — вспоминает Тюйманс. — И я думал: „Что можно противопоставить этому? Что-нибудь идиллическое?“ И тогда мне пришел в голову этот банальный образ натюрморта с фруктами, наименьший общий знаменатель нашей живописной традиции. На самом деле это политическая картина». 

Полотно, вдохновленное живописью Поля Сезанна, как бы заявляет: в ответ на терроризм мы подтверждаем верность своим ценностям, своей культурной и художественной традиции. И в конечном итоге искусство может спасти нас.

В роли кураторов выставки выступили сам Люк Тюйманс и Каролин Буржуа.

Палаццо Грасси, Венеция
Люк Тюйманс. Шкура
До 6 января 2020