В Баку впервые прошел «Фестиваль Насими. Поэзия. Искусство. Духовность»

Фестиваль «Насими» провели в этом году впервые, с 27 по 30 сентября. И сразу стоит сказать, что давший ему имя Имадеддин Насими — идеальный герой не только для объединения поэтов, художников, музыкантов и историков, но и для нынешнего позиционирования Азербайджана как страны светской, религиозно терпимой, равно признающей ценности мусульманского и западного миров. Идея фестиваля принадлежит Лейле Алиевой, вице-президенту Фонда Гейдара Алиева, ставшего вместе с Министерством культуры Азербайджана организатором этого амбициозного мероприятия.

Насими (1369–1417) чаще всего называют поэтом и мыслителем. Что касается первого определения, то здесь нет сомнений: поэтическое наследие Насими обширно — его диван (собрание сочинений) насчитывает более 20 тыс. строк на азербайджанском, персидском и арабском языках. Насими чтут как основоположника азербайджанского литературного языка и как первого национального поэта.

Мыслитель же — слишком общее определение для убежденного и страстного последователя хуруфизма. Это течение в суфизме, мощной мистической ветви ислама, родилось в начале XIV века и к концу XV века сошло на нет, так что разговор о нем имеет сегодня исключительно безопасный познавательный характер. К тому же в запутанном и сложном религиозном учении хуруфитов легко выделить так называемую гуманистическую составляющую: Бог проявился в человеке, так что человеческая природа божественна. Часто цитируются строфы Насими, развивающие эту тему. «Я атом, я солнце» — читаем эпиграф на сайте фестиваля. «В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь» (перевод Константина Симонова) — без этого стиха не обходится ни одна статья о Насими. Так же охотно цитируется его любовная лирика, полная самых невероятных сравнений возлюбленной.

А вот в разные парадоксы хуруфизма лучше не углубляться, чтобы совсем не запутаться. Не обязательно разбираться, например, в божественной нумерологии, утверждающей, что семь линий на лице человека (ресницы, брови и один волос) равны первой сутре Корана, состоящей из семи стихов, и тоже отражают божественную сущность. Понимать, почему 28 букв арабского алфавита и 32 персидского описывают все сущее, тоже не обязательно, хотя и важно, поскольку слово «хуруф» на арабском и значит «буква», и она священна. Но зато хуруфизм и его влияние на творчество Насими дают множество тем для научных собраний, которые предусмотрены в программе фестиваля.

Открытие его состоялось в городе Шамахы (Шемаха), где родился Сеид Имадеддин, взявший себе псевдоним Насими — «легкий ветерок». Хотя, честно сказать, некоторые источники предлагают и другие места рождения поэта. В пользу Шамахы свидетельствует очевидный факт, что здесь по сей день сохранилась могила его брата, тоже поэта. Торжественная церемония открытия проходила на площади перед памятником Насими. Судя по его внешнему виду, монумент был поставлен в далекие советские годы. Возможно, приблизительно в то же время, когда вышла лента «Насими», снятая в 1973 году на «Азербайджанфильме». Как выяснилось, многие иностранные гости и участники фестиваля посмотрели ее на YouTube и остались довольны. Главную роль там сыграл благородный красавец Расим Балаев, в сцене казни достигший настоящего трагизма. Казнь, конечно, была показана без натурализма. О ней сохранились документальные свидетельства: после долгого суда, где поэта обвиняли в ереси и даже безбожии, с него живого сняли кожу. Происходило это в городе Алеппо. На церемонии открытия фестиваля сказал речь и седоусый господин, представленный как потомок Насими, проживающий в Сирии и ухаживающий за семейными могилами.

Шамахы — маленький, но древний город. К фестивалю открыли новую экспозицию в местном краеведческом музее. При входе в него висят портреты известных людей, упоминавших Шамахы. В их числе Александр Дюма, описавший свое путешествие на Кавказ, и Александр Пушкин, воспевший в «Золотом петушке» красоту коварной шамаханской царицы. Музей небольшой: пара витрин с археологией, несколько — с предметами быта, одеждой и оружием XIX века. Рядом с ними — плазменные панели, где ученые люди дают увиденному комментарии. Все выглядит вполне достойно.

Также во время поездки состоялось выступление победителей приуроченного к фестивалю поэтического конкурса. К сожалению, иностранные гости адекватно оценить современную азербайджанскую поэзию не могли, но отметили интеллигентный вид поэтов, их серьезность и разнообразие поэтических размеров продекламированных сочинений.

Иностранных участников и гостей на фестивале собралось много, были представители и Европы, и Азии, и Африки. Россияне среди них терялись, но, как объяснил TANR арт-консультант Фонда Гейдара Алиева Эмин Маммадов, это только недоразумение, следствие спешки. Фестиваль был подготовлен всего за четыре месяца, со многими потенциальными участниками организаторы или не смогли связаться, или те уже были заняты на других мероприятиях. Маммадов надеется, что на следующем фестивале, который пройдет в год 650-летия Насими, российских участников и гостей будет гораздо больше.

Спешкой можно объяснить и некоторые организационные недоразумения: на часть событий не случилось попадать вовремя, некоторые переносились, поэтому не все намеченное удалось посмотреть. К слову, на сайте фестиваля есть большой текст о Насими с подборкой его стихотворений на азербайджанском, английском и французском, а вот арабский и русский языки только отмечены в меню, а перевода на них нет.

Говоря о фестивале, Эмин Маммадов справедливо отметил, что выбор его героя исключительно удачный именно потому, что именем Насими легко объединить представителей разных народов и искусств, поскольку он настоящий гуманист и его поэзия созвучна современным представлениям о свободе, толерантности и мультикультурализме.

Главные события фестиваля проходили в Баку. Сильной была его музыкальная составляющая — на разных площадках звучала прежде всего народная и национальная музыка, как в аутентичном, так и в модернизированном исполнении. Во Дворце ширваншахов музыканты из разных стран исполнили сочинение Карлхайнца Штокхаузена «Из семи дней», предполагавшее совместную импровизацию. Но особым успехом пользовалось вдохновенное выступление популярнейшего на Востоке британца Сами Юсуфа, певца и сочинителя песен, звучащих как современная мусульманская молитва.

В Центре Гейдара Алиева, здании фантастической архитектуры, построенном по проекту Захи Хадид и украшенном внутри и у фасадов произведениями звезд мировой арт-сцены, открылись три главные выставки фестиваля. Прежде всего, это уже показанная в нескольких столицах, в том числе в Москве, Live Life, посвященная охране окружающей среды, где центральное место занимали работы Лейлы Алиевой. Непрофессиональная, но страстная художница, Лейла рисует трогательных животных, большеглазых ангелов и мрачных демонов. Вторая выставка — «77 миллионов произведений живописи» Брайана Ино — также поездила по миру. Она состоит из калейдоскопического медитативного видео и соответствующего звукового сопровождения.

Новая выставка «Хуруфийя: искусство и идентичность» представлена Bajeel Art Foundation из Объединенных Арабских Эмиратов. Ее куратор Чарльз Покока составил продуманную экспозицию из очень красивых работ, идеально подходящих фестивалю, и снабдил ее пояснением, соединяющим восточную витиеватость с суровым стилем текстов к выставкам современного искусства. Но если кураторские трактовки работ художников туманны, то сами произведения не только очаровывают и восхищают, но и заставляют думать, что прав Насими: буква божественна. Зачинателем новой каллиграфии, хуруфийи, считают иранку Мадиху Омар, работавшую в Европе и США и там в середине прошлого века начавшую писать картины с элементами арабского алфавита. Ее работа, как и три десятка показанных на выставке живописных и графических модернистских произведений, доказывают, что беспредметные композиции с буквами способны выразить и вызвать сильные эмоции.