В первый день, 27 января, аукционный дом будет распродавать «остатки» коллекции Альфреда Таубмана с Рафаэлем, Гейнсборо и Дюрером во главе. Тондо с портретом Валерио Белли (1468–1546), знаменитого медальера и мастера хрустальных инталий, написано Рафаэлем в 1517 году ($2–3 млн). Гений немецкого Возрождения Альбрехт Дюрер представлен в собрании Таубмана виртуозным рисунком на тему одной из сцен страстей Христовых — Пригвождение к Кресту ($1–1,5 млн). Третий топ-лот — написанный с почти импрессионистической свободой юноша в голубом костюме британского мастера XVIII века Томаса Гейнсборо ($3–4 млн).
Следом, 28 января, коллекционеры и дилеры будут бороться за Данаю Орацио Джентилески с неожиданно низким эстимейтом.
Орацио Джентилески начинал свою карьеру во Флоренции и Генуе под присмотром отца и дяди, тоже художников. Переехав в Рим, он попадает под влияние молодого Микеланджело Меризи да Караваджо. И хотя достоверных сведений о том, что они встречались или работали вместе, нет, Джентилески считается одним из наиболее талантливых караваджистов. В конце жизни вместе с дочерью Артемизией, самой известной в XVII веке женщиной-художницей, Джентилески уехал в Англию, где ему покровительствовал Карл I.
Но до этого, еще в Генуе, художник получил большой заказ от одного из аристократов, пожелавшего украсить свое палаццо полотнами на мифологические и религиозные сюжеты. Так появились Кающаяся Мария Магдалина (в частной американской коллекции), Лот с дочерьми (Музей Пола Гетти в Малибу) и выставленная на нынешние торги Даная, последние два года экспонировавшаяся в Метрополитен-музее. Двухметровое полотно — великолепный образец барокко и караваджистского реализма. Работ Джентилески такого уровня не появлялось на рынке уже много десятилетий; его вещи вообще не частые гости на торгах (в базе artprice за последнюю четверть века зарегистрировано всего 11 продаж).
Ценовой максимум в $7,7 млн был установлен в 1995 году, когда Sotheby’s продавал трехметровое Нахождение Моисея (о нем мечтала лондонская Национальная галерея, в итоге получившая картину на хранение от более удачливого частного покупателя).
В деньгах и заключается главная интрига: на оценку Данаи в $25–35 млн тут же отреагировали арт-дилеры. Один из наиболее влиятельных нью-йоркских галеристов Отто Науманн прокомментировал газете Wall Street Journal, что, будь эта картина у него, он предложил бы ее за $75 млн. Чья оценка вернее, покажут торги.
