Вот уже 20 лет как Войлочный костюм (1970) Йозефа Бойса в лондоской галерее Тейт находится в состоянии неопределенности: не будучи частью основного собрания, это произведение, а точнее, то, что от него осталось, продолжает жить в архиве. Предполагалось, что он должен находиться в безупречном состоянии, без следов носки. «К сожалению, это полная утрата», — писал в 1994 году личный секретарь художника Хайнер Бастиан директору Тейт Николасу Сероте. Виной тому стала моль, съевшая самый знаменитый мультипль Бойса. Невзирая на старания музея спасти костюм, после консультации с вдовой художника в 1995 году в Тейт решили вывести его из инвентаря и поместить в архив. Несмотря на печальный опыт Тейт, произведения Бойса находятся в лучшем состоянии, чем многие предполагают, в чем есть определенная заслуга художника. Реставратор из Музея Соломона Гуггенхайма Натан Оттерзон рассказывает: использование Бойсом войлока и жира привело к тому, что его произведения стали несправедливо считать проблемными.
«Те, кто был знаком с Бойсом, знают: он использовал важные для себя материалы, и, хотя изначально предполагалось, что некоторые из них будут деградировать, он выбирал такие, чьим старением можно управлять», — говорит Оттерзон.
Произведения, содержащие жир (как правило, бычий), Бойс укреплял, смешивая его с воском. «Это делалось для того, чтобы уберечь жир от разложения и сделать его устойчивым к воздействию биологических факторов», — объясняет Оттерзон. Мясные продукты Бойс подвергал особой обработке, но, несмотря на это, по словам реставратора, со свиным рулетом из коллекции Музея Гуггенхайма произошло «некоторое разжижение», что видно по пятну на витрине.
Оттерзон не разделяет опасений коллег насчет транспортировки произведений Бойса. За 15 лет, что он проработал в музее, все они передавались на выставки. «Безусловно, это не самые хрупкие инсталляции из того, что мне приходилось транспортировать, — уверен он. — Мы перевозим самые безумные вещи. Я занимался доставкой алтарей из Бразилии, отправлял гипсовые скульптуры Пикассо, вылепленные на каркасе из сломанных ручек от веников, и свежезаржавленные куски стали, покрывающиеся царапинами от одного взгляда на них. Я не говорю, что наследие Бойса беспроблемно, но и не стал бы относить его к числу самых сложных вещей, которые мне случалось перевозить». «Важно осматривать редко перемещающиеся объекты», — замечает реставратор Вернер Мюллер. После атаки моли войлочные объекты из Пожарища II (1978–1979) Бойса помещены в кислородную камеру, а когда Мюллер работал в музее К21 Дюссельдорфа, он занимался обработкой животного меха из витрины Палаццо Регале (1985).
После инцидента в Тейт нью-йоркский Музей современного искусства (МоМА) продолжает выставлять свой Войлочный костюм (1970), однако реставратор скульптуры Линда Зихерман сократила время его экспонирования втрое — с 18 до 6 месяцев каждые два-три года, поскольку, «чем дольше он находится в экспозиции, тем выше шансы, что в нем заведется моль». Она обрабатывает произведение средствами от паразитов накануне выноса в залы и перед возвращением в запасники.
И все же проблемы есть. Такие материалы проблематичны при упаковке. Немного растительного материала почти всегда остается в емкостях, в которые они упаковываются для перевозки, а такие мягкие субстанции, как шоколад и жир, могут деформироваться.
Так, картонная коробка Жировойлочной скульптуры в МоМА размякла, когда жир впитался в картон.
