Рут Асава (1926–2013), американская художница с японскими корнями, прославилась в 1950-е скульптурами из проволоки. В 1966 году она начала снимать гипсовые слепки с лиц членов своей семьи и друзей в качестве основы для бронзовых скульптур или, еще чаще, керамики. Нередко ей позировали ее дети, в том числе младший сын Пол Ланьер, который сам стал художником-керамистом. Он вспоминает, как лет в шесть-семь его положили на матрас, намазали лицо тонким слоем вазелина и он почувствовал «холодный и кремообразный слой» гипса на коже. Мать в это время описывала ребенку все этапы процесса — говорила заботливым, успокаивающим голосом, словно внимательный врач или массажистка. «Это вообще-то опасно, никогда бы не стал на YouTube учить людей, как это делать», — говорит Ланьер.
За три десятилетия Асава создала сотни великолепно детализированных, очень выразительных масок: ее дети в разном возрасте, их школьные товарищи, друзья и художники. Обычно из каждого слепка она делала две глиняные маски: одну отдавала модели, а другую вешала на коричневой, покрытой деревянной черепицей внешней стене своего особняка в Сан-Франциско, где жила с мужем Альбертом Ланьером и шестью сыновьями и дочерьми. На момент ее смерти в 2013 году на доме висели сотни масок — жутковатое место облюбовали для Хэллоуина соседские дети.
Эта серия представляет собой одну из наименее известных, но самых смелых работ художницы. С лета 2022 года маски показывают на выставке «Лица Рут Асавы» в Центре искусств Канторов Стэнфордского университета. Два года назад музей приобрел 233 настенные маски за сумму, которая не раскрывается. При этом несколько десятков масок со стены забрали себе родственники Асавы, у которых уже есть несколько экземпляров, что демонстрировались в галерее David Zwirner в Нью-Йорке в прошлом году.
Алиса Питчамарн Александер, помощник куратора выставки, говорит, что работа показывает Асаву не только как активистку, но и как летописца. «Она сделала своеобразное заявление, повесив эти маски при входе в дом. Для нее это был способ сказать: „Вот мое окружение, те люди, что дороги мне, и каждый человек достоин стать произведением искусства“». Она называет приобретение фундаментальным для университетской азиатско-американской арт-инициативы Versity, соруководителем которой является.
Младшая дочь Асавы Адди Ланьер рассказывает, что гостям обычно внезапно предлагали сделать маску и такой жест стал знаком особого внимания со стороны ее матери. «Это было очень по-японски; она всегда дарила людям то, что делала своими руками, например сливовый джем, чатни из мушмулы, соленые огурцы, — говорит она, — а потом и маску».
Александер сравнивает эту практику с другими домашними делами, которыми художнице нравилось заниматься — готовкой и садоводством. «С точки зрения феминистского искусства очень важно думать о домашних делах как о главном источнике вдохновения, — объясняет она. — Это было шумно, ярко, может быть, хаотично — и далеко от того шаблона, который мы обычно представляем себе: уединившийся художник-мужчина, творящий в своей мастерской».
Сама Рут Асава в интервью 2002 года отмечала, что изготовление масок было ее способом «заморозить время», остановить мгновение без фотоаппарата. «Когда я делаю слепок лица, я понимаю, что запечатлеваю лишь мгновение из жизни человека. Когда отливаю ножку ребенка, я знаю, что дальше она будет расти, расти и расти, — говорила она. — Я знаю, что это все пройдет, но мне нравится останавливать момент».
Собрание масок попало в Стэнфорд, где уже хранились архивы Асавы. После приобретения 52 маски побывали в руках реставраторов, специалисты в основном занимались устранением таких дефектов, как пятна и трещины. А Александер тем временем провела исследование, выясняя имена моделей тех масок, где не было подписей на оборотной стороне. Среди самых известных моделей в коллекции — фотограф Джон Гутманн, художница Гвендолин Найт, актриса и писательница Анна Дивер Смит. Еще 32 модели остаются неопознанными.
Инсталляция Центра искусств Канторов «Лица Рут Асавы» в целом повторяет оригинальный фасад и расположение масок, а коричневое дерево создает впечатление покрытой деревянной черепицей стены, как было в оригинале. Вместе с масками выставлены три сделанные Полом Ланьером урны, взятые на время у семьи, — массивные керамические сосуды, изготовленные из глины, в состав которой включено немного праха его матери, отца и брата Адама.
«Мой папа постоянно твердил, что после смерти их превратят в глазурь и нанесут поверх горшка и сделать это должен Пол, потому что он художник по керамике, — рассказывает Пол Ланьер. — Но папа был тот еще шутник, так что я не знал, всерьез ли он это. Да и как-то жутковато было думать об этом в молодости». Как оказалось, его родители были настроены серьезно и даже внесли эту просьбу в завещание. Поэтому сын исполнил их последнюю волю, но решил превратить прах в глину, а не в глазурь.
