Когда-нибудь обзорный научный труд, рассказывающий об истории женского художественного образования в России, все-таки будет написан. В нем будет рассказано, сколь прогрессивной в этом вопросе была Российская империя XIX века. Насколько рано по сравнению, скажем, с Францией и Великобританией того же времени она предоставила девицам возможность равного художественного образования. Как в женских институтах по всей стране вводили уроки рисования. Как мужчины-преподаватели в России избавились от предубеждений в вопросах обучения «безголовых» барышень. Как все это привело в конце XIX века к критической массе количества художниц и породило феномен «амазонок авангарда», впечатляющий, помимо уровня, еще и просто числом талантливых женщин. Но такой книги, безусловно необходимой, пока нет. Книга же Нины Турцовой — искусствоведа, ранее сотрудницы Русского музея, члена-корреспондента Петровской академии наук и искусств — должна стать одним из краеугольных камней будущего исследования.
Религиозных произведений за женскими подписями в нашей стране сохранилось крайне мало, однако на основе архивных документов Турцова демонстрирует, что это ощущение пустоты ошибочно. Составленный ею словарь русских иконописцев-женщин включает 358 имен, и это лишь первый подход к составлению такого словника (приведен в приложении). Исследовательница убедительно показывает, насколько женское художественное творчество связано не только с представлениями общества о морали и нравственности, «дозволенном для девиц», но и с экономической ситуацией, а также в целом с политикой государства относительно образования женщин. Проанализировав документы множества женских монастырей Российской империи, автор приводит удивительные цифры. Оказывается, к 1917 году в стране было около 420 женских монастырей и примерно 120 из них к этому времени имели иконописные мастерские или вели уроки иконописи в монастырских школах (словник — в приложении). Женские обители всегда были намного беднее мужских, и покупать иконы в необходимых количествах им было накладно — приходилось делать собственные. В некоторых монастырях начинали писать иконы на продажу, и это становилось доходным ремеслом, кормящим обитель. Мы и не подозреваем, сколь много икон XIX века создано женскими руками.
В книге подробно описано, как именно происходило обучение иконописи. Это делалось и в церковных учреждениях, и в светских государственных. Например, некоторые монахини специально приезжали в Петербург брать уроки, и преподавали им академики — Федор Иордан, Павел Чистяков и другие. И вообще, среди первых женщин в классах академии во второй половине XIX века были монахини, о чем все забыли. Углубившись в эту тему, Турцова заодно, на основе архивов Академии художеств, подготовила тот самый общий обзор начала женского художественного образования в России, на отсутствие которого мы пеняем выше, пусть и очень краткий.
Уделяет автор внимание и иконам, написанным женщинами, остававшимися в миру. Последних было так много, что указ Синода в петровское время специально запрещал «бабам и девкам» писать иконы без «лицензии» (это были семейные артели, в которых женщины помогали мужьям и отцам). Великолепное художественное образование было у царевен из рода Романовых. В числе первых женских произведений на Руси — Каргопольское Евангелие, судя по надписи, целиком переписанное и иллюстрированное царевной Софьей, а также знаменитый «Портрет патриарха Никона» из Государственного исторического музея, где масляная живопись скомбинирована с аппликациями из ткани, выполненный, видимо, царевной Татьяной Михайловной. Удалось автору открыть и, возможно, древнейшее имя русской художницы. Ненила Воломская (Волонская или Волынская) упоминается в документах 1620-х годов: она делала рисунки для вышивальщиц царской мастерской.
