Ключом к выставке стал один из первых путеводителей по Петербургу — русская версия книги Иоганна Георги, изданная в 1794 году. В ней впервые появились развернутые описания культурных достопримечательностей российской столицы, в том числе максимально подробно — коллекций Эрмитажа.
Это и первый печатный каталог музея. Автор указывал, что выпущен он по просьбе просвещенных и уважаемых людей, а современникам было ясно, что речь идет о владелице эрмитажных сокровищ. Куратор выставки Михаил Дединкин считает, что тем самым императрица заявляла: она сформировала коллекцию Эрмитажа и он станет публичным музеем. Формально это произойдет только через полвека. Но именно в последние годы XVIII столетия достраивается здание Большого Эрмитажа.
Позже, после появления Нового Эрмитажа по проекту Лео фон Кленце, это здание получит название Старый Эрмитаж. Существовал отдельный вход со стороны Зимней канавки, в музей пускали по особому разрешению и только когда императрицы не было в Петербурге, но за 30 лет существования коллекции сложились традиции показа. На входе посетители получали перечень картин и правила поведения в музее, среди которых были и прозаические пункты вроде «ничего не грызть».
Иоганн Георги видел музей глазами его хранителей: Рафаэль, итальянские, северные школы, русские художники. В путеводителе он перечислял самые значимые работы каждого художника и общее количество его произведений.
Не забыл автор и про декоративно-прикладное искусство, Восток, нумизматику и библиотеку. Все разделы Иоганн Георги описывает весьма подробно.
Выставка — первый опыт реконструкции екатерининского Эрмитажа, а в каталоге сопоставлены информация Георги и современные сведения о поименованных им вещах. Эпиграфом служит архитектурная графика XVIII века, а также рисунки Джакомо Кваренги, на которых зафиксирована развеска картин.
Вместе с эрмитажными правилами показаны портреты фрейлин и подъемный стол, за которым императрица общалась со своим ближним кругом без ушей и глаз прислуги. Музей не стал ради выставки перемещать шедевры из постоянной экспозиции: Семейный портрет Ван Дейка, Жертвоприношение Авраама Рембрандта, Непорочное зачатие Мурильо, Охота на оленей Ваувермана (художника, модного в екатерининские времена, а сейчас почти забытого) дают представление о собирательских предпочтениях императрицы.
Итоги 30-летней коллекционерской деятельности Екатерины впечатляют — покупка собраний Гоцковского, Брюля, Кроза, Бодуэна, Уолпола. Любопытны описания коллекций до их приобретения. Екатерина принимала решения о покупках картин по гравированным изображениям. С одним только важным исключением: собрание Уолпола, напротив, гравируется в России уже после того, как стало эрмитажным. Альбомы отправили в Англию «на зависть» тамошним знатокам живописи и коллекционерам, которые резко выступали против продажи уолполовского собрания за пределы Альбиона.
В таком проекте уместны и показ китайского зеркала с туалетным прибором из 32 предметов, созданного в 1740–1750 годы, и настольные украшения из резных камней в виде уменьшенных копий античных памятников, подаренные императрице французским послом Луи де Бретейлем.
И наконец, финальный раздел — Екатерина II и современное искусство, где императрица представляется как просвещенный патрон. Речь идет о произведениях второй половины XVIII века: гудоновский бюст Вольтера, Младенец Геракл, удушающий змей Рейнолдса, Персей и Андромеда Менгса, Владимир перед Рогнедой Лосенко. Но, конечно, напрашиваются и современные аллюзии.
