Как спасали камни Чудова монастыря
Специалисты Центра имени Грабаря провели уникальные работы с предметами из археологических раскопок Чудова монастыря в Кремле
Новый музей археологии Чудова монастыря в Московском Кремле — беспрецедентный для России пример экспозиции, где главным экспонатом является археологический раскоп. На этом месте когда-то стояли Чудов монастырь и его важнейшая часть — храм Чуда Архангела Михаила в Хонех. Монастырь был заложен в 1365 году святителем Алексием и взорван в 1929-м. Вызванный, чтобы спасти фрески, живописец и реставратор Павел Корин не успел ничего сделать — ни чертежей, ни обмеров не осталось. На месте уничтоженных Чудова и Воскресенского монастырей возвели 14-й административный корпус Кремля, который, в свою очередь, снесли в 2016 году, и на этом месте начал раскопки Институт археологии Российской академии наук. Сейчас законсервированный раскоп площадью около 500 кв. м перекрыт специальным стеклом, под ним видны котлованы погребов конца XII века, хозяйственные ямы, следы огородной копки и частоколов домонгольского времени, белокаменные фундаменты монастырских построек XV–XVI веков и саркофаги чудовского некрополя. В витринах представлены предметы из керамики и стекла, а фрагменты северного портала собора Чудова монастыря эффектно размещены на прозрачном стеклянном каркасе.
Большинство предметов, доступных сейчас взору посетителей, прошли через руки специалистов Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им. И.Э.Грабаря. Как ни странно, реставраторы нечасто сталкиваются с археологическим материалом (предметами, поднятыми из земли); в данном случае им пришлось выполнять часть своих задач на месте, причем одновременно со строительными и монтажными работами. Реставрацию же саркофагов (их было 11, и еще 39 фрагментов портала) проводили в мастерских центра.
«На первом этапе стояла задача антисептировать все найденные фрагменты камня, — говорит Татьяна Пименова, художник-реставратор второй категории. — Мы брали с поверхности биологические пробы, и в них нашлись разнообразнейшие плесени. Некоторые фрагменты были мокрые, с высолами (отложениями солей на поверхностях. — TANR). Мы их высушивали. Потом второй этап — обеспыливание и очистка. Делали всухую, боялись их мочить: белый камень пористый, и то, что внутри, могло снова ожить и выйти наружу. Внутри саркофагов попадались косточки, но это оказались случайные останки мелких животных».
«Многие саркофаги были развалены на большое число частей, их приходилось собирать как пазл, — добавляет заведующий мастерской полихромной, деревянной и каменной скульптуры Владимир Симонов. — Некоторые из них мы получили буквально в виде мешка с камнями. Сложность была и в том, что фрагменты не имели четких граней. При их подборе приходилось ориентироваться на толщину стенок (она неодинаковая, так как саркофаги вырубали вручную) и остатки орнамента». Кроме того, если собрать такой саркофаг полностью, его невозможно было бы транспортировать из-за огромного веса, так что решили составлять их из нескольких крупных частей уже на месте.
То, что архитектурные детали могли быть расписаны, — известный факт, однако на открытом воздухе краска просто не сохранялась. Хотя на фрагментах баз, консолей, дынек и архивольтов из раскопок Чудова монастыря все же обнаружилось остаточное узорочье. «Известняк — рыхлый камень, и нам надо было на этой пористой поверхности удержать, сохранить красочный слой, — уточняет Лидия Солоцинская, научный сотрудник центра. — Оказалось, что росписи многократно поновлялись — мы нашли до семи слоев краски».
Часть работ с камнем сотрудникам реставрационного центра пришлось проводить прямо в раскопе. Именно так Дмитрий Котов, заведующий сектором реставрации каменной скульптуры, и Александр Хохряков, художник-реставратор второй категории, работали с «салтыковской плитой» — надгробием, которое обнаружилось в основании колонны 14-го корпуса. После расчистки видневшейся части оказалось, что это надгробная плита Василия Глебовича Салтыкова, погибшего в Ливонии при взятии крепости Пайда в 1572 году. Этот и другие фрагменты архитектурных деталей и стен Чудова монастыря сейчас очищены, законсервированы, подсвечены и дополнены надписями на поверхности обзорного стекла.
Через руки Екатерины Шарковой, заведующей мастерской реставрации керамики и стекла, и ее коллег прошло более 300 мелких предметов, поднятых из раскопа, в основном XII–XIII веков. Среди них — кубик с насечками, вероятно предназначенный для гадания, каменная форма для отливки гирек, погремушка в виде птички, множество обломков — хорезмской фляги или керамики из Золотой Орды. Каждый из предметов не уникален, но вместе они говорят о широчайших торговых связях, по ним буквально восстанавливается картина мира той эпохи.
Чтобы их воссоздать, пришлось применить новые технологические решения. Например, в одном из саркофагов обнаружили осколки тонкостенного немецкого стеклянного сосуда XVI века. Чтобы дать сосуду возможность стоять (сохранились только горлышко и донце), напечатали опору для него на 3D-принтере. Удалось собрать и горшок раннего железного века, осколки которого нашлись при раскопках. Он сделан ленточным способом, и до идеальной формы ему далеко; орнамент сверху неизвестный мастер середины I тысячелетия до н.э. накатал шишкой. После долгих совещаний решили заказать современному гончару аналогичный горшок из грубой керамики, на поверхности которого закрепили фрагменты оригинала. Теперь все эти предметы демонстрируются в витринах нового музея.
