«Он музеефицировал наше (то есть советское. — Прим. ред.) прошлое для будущего, так же как греческие мастера сохранили следы ушедшей великой цивилизации», — написал в соцсети коллекционер и продюсер Игорь Цуканов. «Вечный труженик, он никогда не переставал создавать новое и на девяностом году продолжал работать в своей мастерской, причем над огромными, многометровыми полотнами», — отметил философ и культуролог Михаил Эпштейн. «Он оставил у меня впечатление нервного, ранимого, закрытого человека. Гений — звучит слишком высокопарно, но как гений эпохи и гений места — да, несомненно, он таким был», — резюмировала впечатления от встреч главный редактор The Art Newspaper Russia Милена Орлова. «Он рефлексировал всё, в том числе и не поддающееся рефлексии. Не в плане абстрагирования, отвлеченных категорий, даже оценок, а как он умел — пугающе наглядно», — отозвался искусствовед, глава отдела новейших течений Русского музея Александр Боровский. «Он сбежал от советской власти при первой возможности, но она так его и не отпускала, и он создал свой мир кошмарного счастья, где он был главным персонажем», — подытожил художник Сергей Мироненко. Весть о смерти Ильи Кабакова 27 мая заставила многих вспомнить его инсталляцию «Человек, улетевший в космос из своей комнаты» (1985) — так головокружительна была его художественная карьера.
Илья Кабаков родился в 1933 году в Днепропетровске (ныне Днепр), его отец был слесарем, а мама — бухгалтером. В 1943 году, находясь в эвакуации в Самарканде, он поступил в Ленинградскую художественную школу, в 1945-м перевелся в МСХШ, затем окончил Суриковский институт. В 1960–1980-е годы он был успешным иллюстратором детских книг (оформил 150 книжек), членом МОСХ, построил мастерскую в дореволюционном доме «Россия» на Сретенском бульваре и ездил на машине «Волга». И одновременно Кабаков был лидером неофициального искусства, у него в гостях собирались все прогрессивные художники, он формировал вокруг себя поле новых смыслов, или, словами писателя Владимира Сорокина, «пузырь культурного воздуха».
Философ Борис Гройс объединил это творческое сообщество в направление в знаменитой статье «Московский романтический концептуализм» (опубликована в неподцензурном журнале «А — Я» в 1978 году. — Прим. ред.), синхронизировавшей московскую сцену с мировым художественным процессом.
Одним из главных достижений Ильи Кабакова и близких ему художников (таких как Виктор Пивоваров, Андрей Монастырский, Игорь Макаревич и Елена Елагина) стал принцип «остранения», выраженный в идее «персонажного автора» — произведений, созданных от лица вымышленных героев.
Такие герои — человеческие типы населяют, как жители коммуналки, самый знаменитый альбом Ильи Кабакова «Десять персонажей» (1972–1975). Их имена сами по себе говорящи: «Вшкафусидящий Примаков», «Полетевший Комаров», «Мучительный Малыгин». Позднее художник посвятил этим героям отдельные инсталляции — например, «Человек, который ничего не выкидывал».
В 1987 году, в возрасте 54 лет, Илья Иосифович уехал на Запад. У него не было особых связей, он не знал даже английского языка, тем не менее за десять лет он добился невероятного успеха, в том числе благодаря неукротимой энергии своей третьей жены Эмилии, с которой они в последние десятилетия выступали как полноправные соавторы. В течение 30 лет они сделали больше 400 выставочных проектов в самых важных музеях мира.
В новую Россию Илья и Эмилия Кабаковы вернулись с выставкой в Эрмитаже в 2004 году, а в 2008-м эпохальной инсталляцией «Альтернативная история искусства» в Москве открылся музей «Гараж».
В 2006-м картина Кабакова «Номер люкс» была продана на аукционе Philipps de Pury в Лондоне за $4,1 млн. Спустя два года полотно «Жук» ушло за $5,8 млн. Шесть работ Кабакова продавались на публичных торгах за суммы, превышающие $1 млн. Илья Кабаков возглавлял рейтинг самых дорогих русских живущих художников нашей газеты. Художник был лауреатом международных наград, в том числе Премии Оскара Кокошки (2002), Императорской премии Японии (2008), французского ордена Искусств и литературы. В 2017–2019 годах его большую ретроспективу показали сразу три музея: Тейт Модерн, Эрмитаж и Третьяковская галерея, — это был беспрецедентный для современного мастера международный проект (получивший премию нашей газеты как выставка года. — Прим. ред.).
На мировой арт-сцене Илья Кабаков прославился «тотальными инсталляциями» (он ввел в обиход сам этот термин), открывающими миру изнанку советского мифа — так, его инсталляция «Красный павильон» во дворе павильона России на Венецианской биеннале заслужила особого признания. В фокусе его внимания архетипический советский (или даже более раннего происхождения — тот самый, из гоголевской «Шинели») маленький человек, задавленный тоталитарным государством.
Его инсталляции впечатляют размахом, сложностью и экзистенциальной глубиной. Это стон из-под глыб.
Он приглашает зрителя в лабиринт (инсталляция «Лабиринт. Альбом моей матери» (1990)) и заставляет, читая строки о невозможно трудной жизни своей мамы, впадать в морок отчаяния. В 1990-е годы акцентирование советских ужасов казалось конъюнктурой, особенно показанная в 1992 году на Documenta в Касселе работа «Туалет»: мазанка-сортир с буквами М и Ж на фасаде внутри представляла собой как бы стандартное советское жилье. Однако диапазон художника не был ограничен только советскими темами, его искусство гораздо шире — достаточно вспомнить целую серию инсталляций, посвященных музеям («Пустой музей», «Происшествие в музее») и футуристические проекты различных удивительных дворцов, городов и пространств, которые он показывал на Венецианской биеннале и огромной выставке в Гран-пале (2010).
Искусство Кабакова — это психотерапевтический сеанс. Эти работы дают шанс заново пережить и прочувствовать советское время, преобразовать глубоко травмирующий опыт, найдя в нем универсальные, общечеловеческие смыслы. Не зря среди персонажей Кабакова был и «Человек, улетевший в картину». Илья Кабаков подарил арт-сообществу и выражение «В будущее возьмут не всех» (так называлась его статья о Малевиче 1983 года). Сегодня очевидно, что сам Илья Кабаков вместе со своими персонажами уже давно там.