Париж с Алексеем Тархановым: Венера медицинская
«Все только говорят: вагина, вагина! Не так уж она похожа на вагину, — щебечут две пожилые дамы, идущие мне навстречу по версальской аллее. — По-моему, так это типичный член!».
Дамы обсуждают художественную выставку. В королевском парке Версаля открыта экспозиция англо-индийского художника Аниша Капура. Пять объектов, каждый изумителен. Но встречные дамы говорят о главном из них — огромной воронке из ржавого металла, установленной на оси Большого канала. Она жадно раскрыта со стороны дворцовой террасы и продолжается в стороны канала длинным закругленным на конце цилиндром.
Почему этот объект главный? Помимо центрального расположения, виновата в этом дурная слава. Официально Аниш Капур назвал свою работу Dirty Corner («Грязный угол»), но дал ей неофициальное название «Вагина королевы», после чего во Франции разгорелся бесконечный спор, допустимо ли «такое» в национальном музее.
Мысль о том, что художник мог просто изобрести свое сравнение в интервью журналистке (ну не о том подумал, бывает) никому не пришла в голову. На борьбу с «Вагиной» поднялись все — от мэра Версаля Франсуа де Мазьера до неизвестных хулиганов, обляпавших на рассвете работу Капура желтой краской из ведра.
Лучше всего, правда, об отношении к объекту Капура сказала присяжная телевизионная острячка Шарлин Ванхонакер, заметившая, во-первых, что художник, похоже, в глаза не видел то самое, о чем говорит, а во-вторых, удивившаяся избирательности французского народа (сама она не местная, из Бельгии): «Отрубить бабе голову — это пожалуйста, а показать ее вагину — это ни в коем случае».
В итоге выставка Капура едва не свелась к одному-единственному объекту. Увлекшись скандалом с Dirty Corner, критики очень мало внимания уделили остальным работам. К примеру, игре зеркал на главных террасах у дворца: большого выпуклого, в котором отражаются люди, и поменьше, вогнутого, в котором отражается небо. Чем славен Версаль? Зеркальной галереей. Так вот вам зеркальный зал на свежем воздухе. Oгромная полированная поверхность, извивающаяся по террасе дворца, мало того, что трансформирует архитектуру, то помещая ее фрагменты в садовый партер, то рисуя сад на версальском фасаде, — это еще и разговор о безумии музейных «селфи» и о том, что люди перестали видеть что-либо вокруг, кроме себя в музее. Шеренги фотографирующихся перед работой Капура превращают ее в кривое зеркало, которое показывает нам наш истинный рост и масштаб в соотношении с историей и архитектурой.
Ничуть не хуже вогнутое зеркало, обращенное к небу и отражающее движение облаков. Кажется, оно придумано специально для тех, кто думает, что экспрессионистская абстракция существует только в воображении художника. Благодаря Капуру солнце отражается в произведении «короля-солнце», а люди ходят под зеркалом и повторяются в нем самым обидным, мелким, муравьиным образом. Это особенно видно издалека, когда движение туристов в сверкающем стекле начинает напоминать мельтешение мошек над фонарем.
Dirty Corner лежит на главной оси, и ржавый металл его завален огромными камнями (сюда их привезли и разложили подъемными кранами) и раскрашенным песком. Железное чудовище как будто бы вылезло из-под земли, как напорные трубы, питающие версальские фонтаны.
За ним — вырытый Капуром у Большого канала искусственный водоворот с втягивающей воду воронкой. Водоворот времени, если искать каждому из объектов красивое название, или унитаз истории, если начать задираться. В водоворот времени зрители иногда роняют пластиковые стаканчики или пакеты — тогда время останавливается и к унитазу истории приезжают парковые сантехники. Они разматывают шланги и, судя по лексике, еще с большим жаром, чем старые дамы, обсуждают произведение Капура.
В боковой аллее спрятан огромный красно-черный куб посередине огромной поляны. Внутри него по цветным трубам текут солнечные лучи, он символ Версаля — черный ящик под солнцем, симметричный снаружи и запутанный и асимметричный в своих светящихся кишках.
Немногие доходят до последней работы, которую художник вынес из версальского парка в Зал для игры в мяч. Как мы помним, это место, где началась Великая французская революция. Депутаты Генеральных штатов, собравшись в спортивном зале, выступили против короля. Теперь это городской музей, одну из стен которого занимает реплика так и не написанного полотна Жака-Луи Давида «Клятва в зале для игры в мяч». А ровно напротив «Клятвы» расположена работа Капура Shooting into the Сorner (Стрельба в угол), где выстреленные из пушки в стену куски красного воска кажутся кусками разорванной революцией человеческой плоти. Действие, начавшееся на одной стене, продолжается на другой.
Капур, мне кажется, хотел написать инструкцию, как воспринимать его вещи, как писал методичку по показу Версаля его создатель Людовик XIV. Но пока что он поставил на нас эксперимент, продемонстрировав, как название меняет судьбу работы. Сравни Капур свое «происхождение мира» с граммофонным раструбом, на которое она более всего похожа, и добавь еще что-нибудь о желании услышать «голос веков», ему бы только аплодировали. Но разве пошли бы тогда на него смотреть и возмущаться вандалы, чиновники и почтенные старые дамы?
