В 1994 году Жан-Франсуа Жоссо заключил довольно опасный договор с Луиз Буржуа (1911–2010), попросив ее о фотосессии. «Луиз согласилась на это с трудом, поставив мне условие. Она сказала: „Если мне не понравятся ваши снимки, я разорву договор. Если вы согласны, то можете снимать“».
В 1995-м Жоссо отправился из Парижа в Нью-Йорк, получив заказ на фото от журнала Connaissance des Arts («Познание искусства»). Съемки в бруклинской мастерской Луиз Буржуа проходили нелегко. Благодаря «ассистенту, освещению, вспышке и всему, что полагается», фотограф сделал динамичные снимки, запечатлев Буржуа и ее скульптуру «Глаза» (1995) с изображением двух глазных яблок, в которых, как и во многих других ее работах, есть намек на половые органы. «Но, когда она пришла позировать для портрета, она почувствовала себя плохо и сказала, что это невозможно». Даже обмолвилась, что он «крадет» ее образ, — и ушла. Жоссо опасался худшего, однако через пять минут Буржуа вернулась, на этот раз в белой бейсболке. «Она сказала: „Теперь я защищена — можете фотографировать“. И улыбнулась».
К счастью, снимки ей понравились. «И она пригласила меня на будущее: „Вы можете приезжать, когда захотите“», — рассказывает автор. С этого момента Буржуа больше ни разу не потребовала от него согласовывать с ней фотографии, и следующие 11 лет, когда бы Жоссо ни прилетал в Нью-Йорк, он всегда наведывался к ней в мастерскую или домой в Челси. Рано утром, еще до прихода ее ассистентов, он звонил по телефону. Если она готова была его принять, они немного разговаривали, а затем фотограф просто оставался свободно бродить по дому. «Я проводил у нее целый день, а она в это время работала, — вспоминает он. — Иногда она приходила, и я делал ее портрет, иногда смотрела на то, что я делал, а иногда я оставался в одиночестве».
Результатом этих многочисленных визитов стала книга Жоссо «Луиз Буржуа: камерный портрет». Вот фото с той самой, первой съемки: Буржуа с тонкой улыбкой на лице и в бейсболке, служившей ей защитой. Вот она под одним из своих «Пауков». На других снимках она рисует за письменным столом в загроможденном кабинете. Наряду с портретами художницы здесь есть фотографии интерьеров ее дома: тесная мастерская в подвале; стены, увешанные рисунками и текстами, которые она называла pensées-plumes («размышления пером»); библиотека — любимая комната ее мужа Роберта Голдуотера. И спальня, которую супружеская чета занимала до 1973 года. После смерти мужа Буржуа больше не спала в этой комнате; как вспоминает Жоссо, его пустили туда «только в самом конце». Комната, где Буржуа проводила ночи в последние четыре десятилетия своей жизни, «не выглядела спальней: очень простая кровать, совсем никаких удобств», книжные полки по стенам.
В книге собраны краткие записи самого фотографа, а также статьи искусствоведа Ксавье Жирара и куратора из Лувра Мари-Лора Бернадак (в 2008 году она организовала ретроспективный показ Буржуа в парижском Центре Помпиду), но большинство текстов представляют собой высказывания Буржуа или фотографии ее рукописей, сделанные Жоссо. Идея сфотографировать их родилась у Джерри Горового, многолетнего помощника знаменитой художницы. «Он пригласил меня посмотреть ее архивы, потому что там было много письменных материалов, — рассказывает автор. — И я думаю, что они посильнее, чем любая критика или кураторский анализ ее творчества».
Идея Джерри Горового в итоге возымела должный эффект: соединив в альбоме размышления Буржуа со снимками ее самой, исполненной загадочного обаяния, а также с фотографиями интерьеров ее дома, скульптур и рисунков, Жоссо запечатлел мир художницы, для которой, как он говорит, «искусство и жизнь были неразделимы».
