Завод по производству бессмертия: открылась Уральская биеннале

Основная часть главной выставки «Преодолеть границы бессмертия: к множествам будущего» расположена на Уральском оптико-механическом заводе, входящем в государственную корпорацию «Ростех». Надо отдать должное руководству завода, согласившемуся пустить на закрытую режимную территорию интернациональную богему и предоставившему под выставку два огромных цеха, откуда недавно было выведено производство. Более того, «Ростех» стал стратегическим партнером биеннале. Общий бюджет биеннале, которую организует и проводит Государственный центр современного искусства в составе РОСИЗО при поддержке Министерства культуры, в этот раз достиг 76,7 млн руб., что несколько уступает бюджету, например, открывающейся 18 сентября во Франции Лионской биеннале (€12 млн).

Сотрудничество с предприятиями уральского региона — конек биеннале, не зря она с самого начала называется индустриальной, и все же организация выставки на действующем режимном объекте — это всегда вызов. Как рассказала журналистам комиссар биеннале, директор по региональному развитию РОСИЗО Алиса Прудникова, самыми жесткими ограничениями оказались те, что предписаны инструкциями по технике безопасности. Но эти проблемы удалось решить, и после предъявления паспорта на проходной зрители попадают в стены завода. Путь к выставке отмечают светофоры, все три глаза которых горят зеленым светом. Идея принадлежит Алисе Прудниковой, благо завод в числе прочего выпускает и светофоры, а зеленый круг стал эмблемой биеннале.

Вход в цех — через небольшую дверь, за ней открывается длиннейший коридор, конец которого практически не виден. «Тут сама архитектура выглядит метафорой бессмертия», — говорит куратор основного проекта, китаянка, работающая в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке, Шаоюй Вэн. В своей выставке она рассматривает парадокс, возникающий в процессе развития современных технологий, вроде бы все больше приближающих человека к бессмертию, но в то же время отдаляющих нас от древних спиритуальных практик его осмысления и интерпретации. «Например, огонь — это первая технология», — напоминает куратор. В самом начале коридора помещено видео кубинки Дианы Фонсеки Киньонес: прижавшись друг к другу, как двое влюбленных, сгорают две спички — а через мгновение восстают из пепла и вновь пылают. Такой же ненавязчивой антропоморфностью удивляет и видео Аки Сасамото «Тест на прочность», где испытаниям подвергают железные штыри и мешки для мусора. Дальше — больше. В инсталляции Кымхен Чон «Небольшое обновление» метафора человека как машины получает самое наглядное воплощение. Это мастерская, где на столах разложены всяческие детали искусственных людей, колесики и проводки вместе с пластиковыми туловищами и ногами.

Вообще, куратор продумала выставку так, чтобы произведения составляли истории, развивая тот или иной сюжет либо тему, которых всего девять. Тема «огонь», отсылающая к первобытности, фонит в фигуре железной «бабы» Ивана Горшкова, буквально звучит в аудиоинсталляции американцев Заруи Абдалян и Джозефа Эндрю Розенцвейга, коллекции шумов, производимых разными инструментами — от дрели и удара молотком по гвоздю до удара «камень о камень» каким-нибудь архаичным рубилом, и становится почти анекдотом в работе японца Шимабуку «Обмен мобильного телефона на каменное орудие» (впервые она была показана на Венецианской биеннале 2015 года).

В серии дотошно написанных в позднесоветской манере картин «Кабинеты» Мария Сафронова показывает, как могла бы сейчас выглядеть покинутая 30 лет назад школа в Чернобыле — с умилительными глобусами, пособиями и портретами классиков на стенах, но без людей. Брюс Коннер заходит к теме «жестокость и ядерные грибы» с другого конца, снабжая съемки атомных взрывов специально написанной музыкой, заставляющей смотреть на ядерные облака не только с ужасом, но и со странным восторгом.

Невозможно пропустить инсталляцию испанки Кристины Лукаш «По часовой стрелке» — стерильно белый гигантский зал округлой формы, контрастирующий с остальной, пожившей обстановкой цеха. В этой белой капсуле на уровне человеческого роста расположены 360 простейших часовых механизмов с батарейками, своими стрелками они напоминают черных насекомых. Все они идут, отставая друг от друга (или опережая) на 4 минуты — в зависимости от того, с какой стороны вы входите в инсталляцию. В результате на круг получается 24 часа то ли потерянного, то ли лишнего времени. Парой к этой медитации о ходе времени смотрятся две комнаты кубинца Карлоса Аморалеса, от пола до потолка и окон облепленные сотнями черных бабочек. Художник вырезал их из бумаги, вспоминая о детском ужасе перед смертью бабушки. Но бабочки для куратора важны и как символ хрупкости красоты, которую надо умертвить, прежде чем поместить в музей. Тема «бабочки и музей» развивается сразу в нескольких работах, в их числе — серия лайтбоксов Владислава Ефимова «Без крови» со съемками чучел животных и «Экзобутон» Ильи Федотова-Федорова, уподобляющий разлагающееся человеческое тело увядающему цветку.

Одна из ключевых работ выставки — видео тайваньца Сюй Цзявея «Духовное письмо», посвященное Королю лягушек. Древний храм этого божества существовал в Китае, но был разрушен во времена культурной революции. Культ был подхвачен на Тайване, и сегодня к Королю лягушек люди обращаются за советами. Художник тоже пришел с конкретным вопросом: как выглядел тот древний храм? Ответы божество дает через посредников, оперирующих старинным ритуальным креслом, ножки которого вычерчивают на поверхности стола некие загадочные фигуры. На одной стороне двустороннего экрана мы видим всю церемонию вопрошания, на другой в соответствии с ответами компьютерная программа рисует 3D-модель храма, и сама неразрывность этих образов должна доказать, что между архаичными верованиями и новейшими научными достижениями нет никакой пропасти.

Один из фрагментов коридора сделан зеркальным, что, по мысли куратора, отсылает к древнему образу восточной философии — «чистому зеркалу». Тут зрителя призывают остановиться и посмотреть на себя. Но, перед тем как обратиться к чистому зеркалу, не миновать грязи. Кусок черной слякоти со следами ног оказывается остроумным произведением российской группы Recycle Group «Искусственная грязь». Резиновое покрытие искусно имитирует типичную для России плохую дорогу, как будто художники готовятся к светлому будущему, когда натуральная грязь исчезнет и придется воссоздавать ее подобие как важнейший культурный архетип. Примечательно, что российских участников на биеннале много — вопреки обычной практике подобных проходящих у нас мероприятий.

Самое большое пространство выставки посвящено «немертвым» — так куратор Шаоюй Вэн назвала важных для нее самой деятелей искусства, покинувших этот мир, но оставшихся в своих произведениях. Пожалуй, тут самой интригующей выглядит работа американки Джилл Магид «Я свет миру». Эта эпопея началась с того, что художница влюбилась в работы великого мексиканского архитектора ХХ века Луиса Баррагана и обнаружила, что подробно изучить их нельзя, так как его архив исчез. Выяснилось, что он продан в Швейцарию, причем стал свадебным подарком невесте, решившей ни с кем сокровищами не делиться. Художница предложила обмен — кольцо с бриллиантом, в который превращен прах архитектора, на открытый доступ к его архиву. Чем это все кончилось, можно узнать из ее фильма, а на выставке в память об архитекторе выложена цветами огромная погребальная клумба. Ее специально приезжал делать видный мексиканский флорист.

Описание ярких работ можно было бы продолжать — их много, что доказывает важность для современных художников выбранной темы и особенно ее ракурс, связанный с новейшими попытками преодолеть человеческую смертность. Разные повороты и аспекты бессмертия будут обсуждать в большой публичной программе; на протяжении работы биеннале она проходит во второй ее главной точке — кинотеатре «Колизей» в центре Екатеринбурга. Биеннале подготовила медиаторов, готовых объяснить зрителям все нюансы зачастую весьма замысловатых произведений. Программа началась с международного симпозиума, почетным гостем которого стал нобелевский лауреат по физике Константин Новоселов. Примечательно, что он не только ученый, чьи достижения лежат в области нанотехнологий, но и художник — открытый им графен он использует как материал для рисования, причем рисунки его напоминают древнекитайскую каллиграфию.

Но и это не все. По городу разбросаны спецпроекты биеннале, так или иначе связанные с ее темой: от аэропорта-чистилища в проекте Allegoria Sacra группы AES+F до последних дней ЗИЛа в съемках Саши Генциса и представлений о смерти уральских марийцев в исследовании антрополога Натальи Конрадовой и фотографов Федора Телкова и Александра Сорина. Биеннале выходит за пределы Екатеринбурга: в рамках программы арт-резиденций больше десятка авторов по нескольку недель находились в уральских городах и на их предприятиях, работая над произведениями для отчетной выставки.

5-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства
Екатеринбург
12 сентября – 1 декабря 2019 года