ТEFAF: свежий взгляд на вечные ценности

TEFAF (The European Fine Art Fair), только что завершившая свою работу, — одна из самых стабильных ярмарок классического искусства. Также у нее репутация одной из самых консервативных, традиционных и закрытых: попасть в список ее экспонентов сложнее, чем в высшую лигу NBA. На TEFAF выставляются галереи с произведениями искусства музейного уровня (и нередко музеи приобретают здесь вещи в свои коллекции) — с проверенным провенансом, атрибуцией и качеством, подтвержденным многочисленными экспертами. Пару лет назад открылась «младшая» ярмарка в Нью-Йорке, куда пришло много американских галерей, долгое время ждавших в очереди на основную площадку. Для многих нью-йоркская версия TEFAF стала «входным билетом» — в этом году в Маастрихт приехало 38 новых участников, что довольно заметно оживило ярмарку.

Помимо этого серьезного вливания свежей крови, очевидно усилился раздел современного искусства, ранее существовавший как приложение к искусству классическому, ориентальному, памятникам археологии и редким образцам декоративно-прикладного искусства. Поэтому серьезных коллекционеров современного искусства Маастрихт никогда не привлекал. В этом году, за счет все тех же нью-йоркских галерей и особого внимания исполнительного директора ярмарки Патрика ван Мариса (в прошлом топ-менеджера Sotheby’s), раздел contemporary art наконец-то сравнялся по значимости, значительности и серьезности представленных работ с классическим искусством. 

Если за современное искусство на ярмарке отвечает Нью-Йорк, то за wow-эффект в разделе старого искусства — в основном Лондон. Лондонскими галереями представлены одни из самых заметных вещей на ярмарке. Например, мраморный бюст Маргариты-Луизы Орлеанской работы Джованни Баттиста Фоджини (1687, галерея Carlo Orsi) и серебряный щит (1823–1824, мастер Филлип Ранделл, вес 22,5 кг, галерея Koopman) со сценами из «Илиады», принадлежавший герцогу Нортумберлендскому и оцененный в £5 млн.

Интересные и заметные изменения произошли в самом небольшом, но важном разделе ярмарки — ювелирном. Для ювелиров, заявлявших свои работы в сегменте «искусство», количество каратов драгоценных камней в их произведениях никогда не было определяющим. Именно поэтому французский дом Van Cleef & Arpels предпочитает показывать в Маастрихте не «большие коллекции», а вещи, больше имеющие отношение к дизайну — для них важно помещение в контекст солидной ярмарки искусства.

В числе новых участников — три яркие галереи: лондонская Symbolic & Chase, нью-йоркские Siegelson и FD Gallery. К старожилу, китайскому ювелиру Уоллесу Чаню, добавилась Синди Чао. На этот китайский ювелирный блок у главы ярмарки большие надежды. Ожидается, что он привлечет китайских коллекционеров и к другим стендам: растущий арт-рынок этой восточной страны — лакомый кусок для европейских художественных галерей. На фоне «старого» золота, украшений викторианской и эдвардианской эпох, бесконечного ряда работ Фаберже эта пятерка выглядит как космический корабль посреди антикварной лавки.

У трех из вышеперечисленных галерей схожий набор украшений ХХ века: ар-деко Cartier (у Symbolic & Chase есть несколько вещей с королевским провенансом), Van Cleef & Arpels, Boucheron, безымянные, но стилистически узнаваемые украшения ар-деко, работы Сюзанн Бельперрон, Рене Буавена, Жан-Мишеля Шлюмберже. Помимо винтажных вещей, отобранных с большим вкусом и знанием, у каждой из галерей есть интересный набор современных ювелиров.

Symbolic & Chase и FD Gallery в равной мере делят честь представлять двух безусловных гениев современного ювелирного мира — JAR и Viren Bhagat. JAR — Жоэля Артура Розенталя — после выставки в Метрополитен-музее в 2013 году знают многие. Благодаря ему современные ювелиры начали смелее работать с материалами, обратив внимание на непрофильные ранее бронзу, алюминий, дерево, появилась асимметрия, объемы, сложный паваж и прочие кунштюки, которые сегодня составляют основу современного ювелирного искусства. Собственно, благодаря JAR украшение превратилось в художественное высказывание, а не просто в отчет о состоянии банковского счета, переведенный в эквивалент каратов. Вирен Багат — имя, известное в узких кругах ценителей, но не менее значимое для индустрии. Его украшения входят в собрание драгоценностей аль-Тани (частное собрание правящей семьи Катара), и именно их украли в последний день работы выставки этой коллекции в Венеции летом 2018 года. Вирен Багат не стремится к всемирной славе — ему достаточно известности у ряда крупнейших коллекционеров. Между тем самые амбициозные ювелирные галереи рады заполучить его украшения в коллекцию. Багат умеет то, что не может сделать ни один из больших ювелирных домов, — соединять драгоценные камни как будто без участия металла.

Помимо крупных игроков, у каждой из галерей есть свое новое имя — молодой ювелир, активно заявляющий о себе на уровне haute joaillerie. У Siegelson таких имен целых два: французский дизайнер Эмманюэль Тарпен, активно работающий с бронзой, титаном и алюминием, сложными формами и необычными сочетаниями материалов, и американец Дэниел Браш. Он тоже не сторонник традиционных золота и платины, но его конек, скорее, формы и фактуры, игры с объемами и сложная обработка поверхности металла. FD Gallery владеет эксклюзивным правом на представление французского ювелира Sabba. За этой маркой скрывается ученик Жоэля Артура Розенталя Алесcандро Саббатини, которому в прошлом году исполнилось 30. Крупные украшения, большое количество заметных драгоценных камней, интересные формы и титан — так вкратце можно описать его творческий метод. В отличие от своего учителя, которому приписывают знаменитое «Если вам кажется, что мои серьги слишком тяжелые, значит, вам пора уходить с вечеринки», Саббатини явно заботится о том, чтобы его клиентки могли блистать как можно дольше. Туз в рукаве Symbolic & Chase — итальянская марка Vamgard Roma Маурицио Фьораванти, который делает полные юмора работы, используя давно забытую итальянскую технику микромозаики. Долгое время чуть ли не монополистом ювелирной мозаики была итальянская же марка Le Sybille, однако их работы гораздо грубее. Размеры деталей, которые использует Фьораванти, настолько малы, что его технику можно охарактеризовать, скорее, как наномозаику. Две из трех, представленных на стенде, работ были проданы в первый же день, третья — к закрытию ярмарки. 

Один из столпов ювелирного раздела, немецкий ювелирный Дом Hemmerle, отпраздновавший в прошлом году 125-летие, показал новую коллекцию Revival, созданную на основе древнеегипетских артефактов. Фаянсовую трехцветную подвеску, с которой началась коллекция, глава компании купил несколько лет назад тут же, на TEFAF, на соседнем стенде.

Отдельно хочется отметить, с какой наивной радостью ювелирные галереи говорят об интересе русских коллекционеров — пока только осторожном интересе — к очевидно «некаратным» произведениям. Для них это однозначный признак эволюции вкуса.