18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Выставочная мода: экспедиция по экспозиции

О том, почему музейное повествование стало важнее экспонатов, и о последних тенденциях в выставочной моде размышляет основатель музейного бюро АРКФ Андрей Рымарь

Что было в начале?

Новый маршрут по экспозиции в Третьяковской галерее. Фото: Анастасия Замятина / Третьяковская галерея
Новый маршрут по экспозиции в Третьяковской галерее.
Фото: Анастасия Замятина / Третьяковская галерея

Сложные формы стали популярны. Урбанисты сделали новый маршрут по экспозиции в Третьяковской галерее, фонд V-A-C приглашает философов и поэтов писать пьесы с помощью произведений современного искусства. Давайте попробуем мысленно собрать выставку о том, как кураторы выстраивают истории.

С чего начать? Конечно, с вопроса о том, с чего все началось. Его постановка определяет то, как мы понимаем историю и как мы ее рассказываем. «Откуда пошла есть Русская (вариант: Тамбовская, Французская, Нью-Йоркская и т.п.) земля?» Ответ музейщиков XX века: «Все началось в таком-то году, когда такие-то люди собрались вместе и основали поселение...» История — это хронология. Отсюда и стандартное членение экспозиционного плана: древность, средневековье, детство, отрочество, голубой период, слава, смерть. Не составит труда показать на нашей выставке десяток таких планов — для любого типа музея.

New York at Its Core («Нью-Йорк в его сути»). Выставка в Музее города Нью-Йорк. Фото: Museum of the City of New York
New York at Its Core («Нью-Йорк в его сути»). Выставка в Музее города Нью-Йорк.
Фото: Museum of the City of New York

В XXI веке от хронологии не то чтобы совсем отказались. Произошло другое — изменилось отношение музея к истории. «Мы думаем, что Нью-Йорк создают четыре фактора: деньги, плотность, многообразие и креативность. Нью-Йорк не закончен, он продолжает создаваться», — так отвечает на вопрос о том, с чего все началось, Сара Генри, главный куратор открытой в 2016 году экспозиции Музея города Нью-Йорка New York at Its Core («Нью-Йорк в его сути»).

Франсис Конт, член бюро дирекции Музея цивилизаций Европы и Средиземноморья в Марселе, в 2011 году говорил о задаче еще не открытого музея так: «Изучение современности, увиденной в широкой исторической перспективе». Он же предлагал опереть основную экспозицию на пять тематических линий: рай, град земной, вода, путь-дорога, мужское — женское. Вот так. Ничего не началось — все только начинается. Не хронология — а анализ или рассказ о главных факторах, двигавших и двигающих историю вперед.

Выставка «Гипноз пространства. Воображаемая архитектура». Фото: ГМЗ «Царицыно»
Выставка «Гипноз пространства. Воображаемая архитектура».
Фото: ГМЗ «Царицыно»

Для полноты картины посмотрим на планы двух самых заметных московских выставок последнего времени. Вот названия разделов экспозиции «Гипноз пространства. Воображаемая архитектура. Путь из древности в сегодня» в Государственном музее-заповеднике «Царицыно» (проект куратора и историка искусства Сергея Хачатурова): «Марс атакует — Коридор Гонзаги — Opera seria («серьезная опера») — Храм — Волшебный фонарь — Carceri («темницы») — Павильон — Руина — Машинерия праздника». Тут не только никакой хронологии, но вообще никакой однородной классификации не видно! Ну что ж, у экспозиции «Генеральная репетиция. Представление в трех актах», которую фонд V-A-C открыл в конце апреля в Московском музее современного искусства (ММОМА), не только тематическое членение, но и название трудно показать, потому что и то и другое трижды поменялось за три месяца. И все это к тому же «спектакль», а не выставка.

Выставка «Генеральная репетиция» в ММОМА. Фото: V-A-C Foundatio
Выставка «Генеральная репетиция» в ММОМА.
Фото: V-A-C Foundatio

У современного рассказчика другие цели и другие методы, потому и повествование он ведет по-другому. Как? Похоже, мы плавно перешли в следующий зал (границы между разделами в современной экспозиции не всегда четки).

Зал гипертекста

Огромное открытое пространство заполнено самыми разными вещами. Группа зеркал всех времен и народов, коллекция кувшинов пяти веков и пяти континентов, «звуковой костюм» Ника Кейва рядом с каменным календарем майя. На стене вы читаете описание выставки: «Соединяя места». Куратор предлагает подумать, как с помощью предметов в зале человек моделирует вселенную. Вы идете к другой стене и читаете еще одно описание, на сей раз под заголовком «Соединяя людей». Теперь спрашивают, как с помощью этих же предметов человек выстраивает свою идентичность и коммуницирует с другими.

На самом деле эта выставка называется Сonnecting Сultures: a World in Brooklyn («Соединяя культуры: весь мир в Бруклине»). Открыта она в 2012 году в Бруклинском музее в Нью-Йорке и до сих пор остается одним из самых радикальных примеров гипертекстовой экспозиции.

Connecting Cultures: A World in Brooklyn («Соединяя культуры: весь мир в Бруклине»). Выставка в Бруклинском музее. Фото: Brooklyn Museum
Connecting Cultures: A World in Brooklyn («Соединяя культуры: весь мир в Бруклине»). Выставка в Бруклинском музее.
Фото: Brooklyn Museum

Насколько мне известно, термин «гипертекст» применительно к отечественному музееведению начал активно использовать музейный проектировщик и теоретик Николай Никишин. Он же создал в Анадыре экспозицию «Человек и Чукотка» (в Музейном центре «Наследие Чукотки»), дающую посетителю множество способов не только выстраивать маршруты (и связи) между смысловыми блоками, но и настраивать под свои задачи освещение в зале.

Сейчас гипертекстовый принцип чаще реализуется не в возможности хаотично блуждать между разделами (в конце концов, музейщики обычно работают с последовательностью комнат, которая хаотичное блуждание исключает), а в игре масштабами. Как пример покажем уже упомянутую экспозицию Музея города Нью-Йорка. Хронологическое деление здесь — только отправная точка для перетекающих из эпохи в эпоху сюжетов. И каждую тему можно, как в Интернете, развернуть до любой глубины: от общего взгляда на набор экспонатов и заголовок до погружения в бесконечные истории и цитаты, мультимедиадополнения и прочее.

Зал метафоры

Выставка «200 ударов в минуту». Фото: ММОМА
Выставка «200 ударов в минуту».
Фото: ММОМА

В этом зале то же самое, что в предыдущем, только с другой стороны. И в этом вся соль. Маршалл Маклюэн еще до изобретения Интернета писал, что мир постепенно возвращается к дописьменным, синкретическим формам мышления. Интернет эти процессы ускорил и усилил. Чем большее количество информации поступает к нам по разным каналам, тем больше запрос на связи между вещами — причем не логические, а образные и эмоциональные. Так вместо логических классификаций музейное повествование начинает опираться на метафоры и состояния, на уподобления всего всему или рассказывание одной и той же истории сотней разных способов.

Тут мы покажем документацию экспозиции куратора и писателя Анны Наринской «200 ударов в минуту. Пишущая машинка и сознание XX века» (ММОМА, 2017). Методы работы писателей и поэтов с черновиком, методы следователей НКВД, допрашивавших этих писателей и поэтов, — все это и многое другое «извлечено» из пишущей машинки. Все истории разные — и все связаны между собой.

Opera: Passion, Power and Politics («Опера: страсть, власть и политика»). Выставка в Музее Виктории и Альберта. Фото: V&A
Opera: Passion, Power and Politics («Опера: страсть, власть и политика»). Выставка в Музее Виктории и Альберта.
Фото: V&A

Здесь же дадим пару инсталляций из открытой осенью прошлого года в лондонском Музее Виктории и Альберта выставки Opera: Passion, Power and Politics («Опера: страсть, власть и политика»). Ее создатели взяли в оборот около 20 этапных опер с XVII по XXI век. Про каждую рассказано, что нового она принесла в развитие жанра и на какие запросы и «страсти» эпохи это новое отвечало. Кардинально меняют впечатление наушники, в которых нужная ария включается сама, когда вы оказываетесь перед соответствующей витриной. Вы не только начинаете слышать различия между музыкальными языками — вы начинаете чувствовать дух и драму эпохи.

Так, с музыкой — самым эмоциональным из искусств — и в наушниках, символизирующих интимность в публичном пространстве, мы переходим в следующий зал, посвященный тому, ради кого все и делается, — посетителю.

Зал героя

Нас встречают довольно громоздкие электронные устройства из бостонского Музея науки. Пользоваться нужно вдвоем. Вы садитесь с разных сторон — и спорите. «Должно ли государство что-то сделать, чтобы прекратить распространение сладкой газировки, ведь она вредна?» Устройство подкидывает обеим сторонам аргументы: вред доказан такими-то и такими-то исследованиями, но ведь есть право американца на свободу частной жизни... «Что вообще не вредно? А алкоголь? Сухой закон помните? Куда это привело?» Результат, по словам кураторов экспозиции, заключается в том, что вместо «мнения» у человека появляется видение проблемного поля. Он уходит из музея менее уверенным в своих взглядах, но более готовым думать и обсуждать. Весь музей — это коммуникация, результат которой — не новая информация, а новые форматы мышления.

А где же музейный предмет? Где же История? В XVIII веке Фонвизин смеялся над Митрофанушкой, путавшим истории скотницы Хавроньи с Историей с большой буквы. Но сейчас музей делает ровно обратное — пытается пробиться из больших исторических нарративов к маленьким историям людей. Здесь я бы показал экспозиции, возникшие на Дальнем Востоке благодаря Российскому фонду культуры: «Тихоокеанское время» во Владивостоке и «Города по имени Находка» в Находке. Основные сюжеты тут переданы через прямую речь героев.

Постмодернистские ходы в духе «выставки о выставках» тоже часто возникают как результат стремления говорить с посетителем на равных, включить его в соавторы. Для американских и британских музеев нормальна ситуация, когда идею экспозиции ищут вместе с локальным сообществом, а потом вместе же работают над проектом. Если никто из сообщества работать бесплатно не согласен, значит, тема не отражает его реальные интересы.

Зал слов

Инфографика в Музее Нью-Йорка. Фото : Pentagram
Инфографика в Музее Нью-Йорка. Фото : Pentagram

Конечно, какая история без текста? Мы покажем здесь инфографику, демонстрирующую, как растет объем текста в экспозиции год от года — несмотря на внедрение мультимедиа и прочего. Любопытно будет также собрать на одной стене несколько текстов англоязычных музеев, а на другой — отечественных. На нашей стене мы увидим длинные простыни текста. У них текста не меньше, но он подан в виде схем и инфографики, разбит на множество мелких заметок, объединенных общей структурой. И конечно, здесь будут вопросы. Вопросы в текстах, вопросы в заголовках — любимый прием британцев.

Похоже, что многим отечественным кураторам подобные приемы все еще кажутся «упрощением». Длинный текст, начинающийся со слов «как писал Жак Деррида», по-прежнему главное оружие куратора (особенно в области современного искусства), которое он обращает против посетителя. И проблема не в том, что посетитель не читал Деррида (может, и читал), а в том, что подобные тексты выключают его из процесса самостоятельного исследования экспонатов и связей между ними. Все уже объяснено — на что тогда смотреть?

Зал будущего

Выставка «Цай Гоцян. Октябрь» в ГМИИ им. А.С.Пушкина. Фото: ГМИИ им. А.С.Пушкина
Выставка «Цай Гоцян. Октябрь» в ГМИИ им. А.С.Пушкина.
Фото: ГМИИ им. А.С.Пушкина

Да, современный музей работает с будущим. В уже ставшем классическим варианте «новой экспозиции» на Западе вы обязательно выйдете в зал, где вам предложат что-то смоделировать на основе понятого. В ход пойдут уже упомянутые вопросы: а что будет, если в городе ограничить это и начать развивать то? «На протяжении веков люди боролись за свои права. Как вам кажется, что еще в нашем обществе нуждается в изменении?» — спрашивают посетителя в Музее истории народа в Манчестере.

Но мы пойдем по традиционному пути более метафоричных и туманных музеев. Оставим стены пустыми и только на одной поместим фотографию фасада Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина, целиком скрытого за гигантской инсталляцией, которую китайский художник Цай Гоцян «вырастил» из деревьев и детских кроваток в прошлом году. Вечное, классическое и неизменное, уступающее место живому, сиюминутному и человеческому — но все же поддерживающее его сзади. Музей, сам ломающий свое пространство и выплескивающийся на улицу. Такого будущего, возможно, никогда не будет, но оно все время начинается.

Самое читаемое:
1
Главные выставки осени
Кафка, авангардный «Ревизор», легенда о шапке Мономаха и шедевры анонимных абстракционистов — собрали для вас все самое лучшее в грядущем выставочном сезоне Москвы и Санкт-Петербурга
04.09.2023
Главные выставки осени
2
Коллекция Фредди Меркьюри вызвала ажиотаж на Sotheby’s
Лоты из дома фронтмена Queen, начиная с японских произведений искусства и заканчивая сценическими костюмами, доводили участников торгов на Нью-Бонд-стрит до безумия
07.09.2023
Коллекция Фредди Меркьюри вызвала ажиотаж на Sotheby’s
3
Издателем The Art Newspaper Russia стала Ольга Ярутина
Газета является единственным в России интернациональным изданием, посвященным искусству
30.08.2023
Издателем The Art Newspaper Russia стала Ольга Ярутина
4
В Музее Тропинина идет выставка, на которой все экспонаты крошечные
В музее советуют брать с собой лупу, так как на выставке собраны произведения искусства разных видов и жанров, но одинаково миниатюрные: живопись, микромозаики, кукольный фарфор, резная кость, микробисер
08.09.2023
В Музее Тропинина идет выставка, на которой все экспонаты крошечные
5
Символические системы Ренессанса: инструкция по чтению аллегорий
Книга Марии Демидовой «Скрытые смыслы» отнюдь не справочник в духе «Ренессанс для чайников», а серьезное исследование иконографии той эпохи. Тем не менее многие изобразительные сюжеты получают здесь ясное, достоверное объяснение
01.09.2023
Символические системы Ренессанса: инструкция по чтению аллегорий
6
В Третьяковской галерее открывается выставка «Век спорта»
150 заряженных эндорфином экспонатов из 15 российских музеев — от хрестоматийных полотен Дейнеки и Пименова до малоизвестных произведений — излучают дефицитный по нынешним временам и потому очень ценный оптимизм
14.09.2023
В Третьяковской галерее открывается выставка «Век спорта»
7
Коллекция Галуста Гюльбекяна: «пять процентов» Эрмитажа в Лиссабоне
История великого коллекционера, умевшего извлекать прибыль из любых обстоятельств, нефтяного магната и ценителя искусства, памятником которому остался музей его имени в столице Португалии
15.09.2023
Коллекция Галуста Гюльбекяна: «пять процентов» Эрмитажа в Лиссабоне
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2023 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+