Не принято начинать рецензию с обширной цитаты, но в данном случае невозможно удержаться — сразу становится ясно, какую приятную книгу создал Борис Гройс. «Современные средства коммуникации и социальные сети — Facebook, Instagram, YouTube и Twitter — позволяют населению земного шара выставлять свои фотографии, видео и тексты так, что их невозможно отличить от любого другого произведения искусства нашего времени. А современный дизайн позволяет тем же людям оформлять свои тела, жилые пространства и рабочие места и воспринимать их как художественные объекты и инсталляции. Следовательно, современное искусство стало поистине массовой культурной практикой, а современный художник живет и работает, окруженный скорее производителями искусства, нежели его потребителями».
Описание ситуации не вызывает сомнений. Да, в соцсетях каждый может выступить во всех смыслах художником — актером, писателем, режиссером и, уж конечно, фотографом. Любой имеет шанс остаться едва ли не единственным потребителем своего произведения, а может очаровать аудиторию, количественно превышающую рекордную посещаемость музейной выставки великого художника прошлого. Это очевидно. Однако вывод Гройса о том, что все воспроизводимое на просторах Интернета и есть современное искусство, не вызывает столь определенного согласия.
Хотя приведенный отрывок, признаюсь, самый доступный для критики обывателем. Такой читатель может скептически отнестись и к заявлениям вроде следующего: «В свое свободное время люди работают: путешествуют, занимаются спортом, тренируются. Они не читают книги, а пишут в Facebook, Twitter и других социальных сетях. Они не смотрят искусство, а снимают фото и видео, которые потом рассылают своим друзьям и знакомым. Люди стали весьма активны. Они организуют свое свободное время, выполняя всевозможные виды работы». Нет, большинство «тупо сидит в Интернете». Но это, опять же, на взгляд рядового пользователя, то есть того же обывателя, всегда судящего о других по себе.
Небольшая — 200-страничная, написанная по-английски и переведенная на русский язык Андреем Фоменко — книга «В потоке» объясняет, что к своему современному состоянию искусство шло весь XX век. Интеллектуальной плотностью изложения и количеством заданных вопросов с последующими ответами она напоминает лекции университетского спецкурса.
Упоминаний художественных произведений здесь немного: фильм Ларса фон Триера «Меланхолия», инсталляция Ильи Кабакова «Мы здесь живем», походя замечены «Башмаки» Винсента ван Гога и акции Марины Абрамович, а многократно Angelus Novus Пауля Клее. «Новый ангел» — любимая картина Вальтера Беньямина, нашедшего в ней глубочайший смысл, наверняка не заложенный ее автором.
«В потоке» Гройса, особенно в главах о сегодняшних властителях умов — Google и WikiLeaks, также кажется запредельно глубокой, наделяющей поисковую систему и разоблачительный сайт несвойственной им значимостью. Речь в книге идет не о произведениях искусства, а об анализе его существования со времен модернизма до наших, определенных как постконцептуальные, дней. Так что цитируются в книге преимущественно философы и художники как теоретики: Гегель, Маркс, Ницше, Витгенштейн, Маринетти, Фуко, Малевич (с «Черным квадратом», разумеется) и так далее. Отдельная глава посвящена анализу статьи Климента Гринберга «Авангард и китч», написанной в 1939 году. Развивая идеи американского теоретика искусства и споря с ними, Гройс заканчивает все тем же: «Современный человек выступает отчасти как производитель искусства, а отчасти как его потребитель». Другие главы он посвящает авангарду, реализму, концептуализму и современному существованию искусства в Интернете. Больше искусству, говоря попросту, находиться сегодня негде (почему музеи потеряли свою значительность, объясняется).
Борис Гройс выступает здесь продолжателем дела цитируемых философов, уверяя, что «теория никогда не была столь важна для искусства, как сегодня». Поскольку художнику, как и любому человеку, необходимо объяснить прежде всего самому себе то, что он делает и что ему делать дальше, перед неминуемой встречей со смертью. А такая насущная потребность в помощи вызвана переживаемым нами кризисом традиции. Словом, без теоретика жить невозможно, и тут Гройс нам в помощь.
Нельзя сказать, что «В потоке» — легкое чтение, порой в нем вязнешь. Но, как только одолевает усталость от погружения в логику чужого мышления, автор делает какое-то неожиданное, задевающее читателя заявление, и интерес тут же возвращается. «Ведь главная цель искусства — показывать, экспонировать разные образы и стили жизни. Таким образом, оно часто играет роль осуществленного на практике знания, демонстрируя, что значит жить в соответствии с определенным знанием».
