О выставке в Москве в Пушкинском музее Цай Гоцян (р. 1957) мечтал с детства. С Россией художника связывает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Его детство и молодость пришлись на время коммунистического режима в Поднебесной и СССР — влияние последнего распространялось на все сферы жизни. Тогда первым и одним из главных художественных впечатлений для Цай Гоцяна стал русский реализм, у которого, по словам художника, он многому научился. Несмотря на то что в Китае художник давно не живет (в 1986 году он переехал в Японию, а в 1995-м — в Нью-Йорк), интерес к реализму никуда не делся. У Цай Гоцяна даже есть собственная коллекция работ соцреалиста Константина Максимова, оказавшего огромное влияние на становление китайской живописи.
Его выставка в ГМИИ, первая в России, помимо раскрытия очевидных исторических параллелей между двумя странами, станет для художника возможностью поговорить и о судьбе маленького человека во времена серьезных потрясений. Откроет экспозицию монументальная инсталляция «Осень», которая будет встречать зрителей перед главным зданием. В музейном дворике уже появилась гора из 350 пожертвованных москвичами детских колыбелек и колясок, сквозь которые прорастают березки, позаимствованные, вероятно, из любимых художником пейзажей Исаака Левитана. По словам Цай Гоцяна, «Осень» станет его рассказом о течении времени, «гробницей утопических мечтаний» и одновременно «памятником человеческому стремлению к лучшему обществу».
Внутренние пространства музея тоже превратятся в мегаинсталляцию, и неудивительно, учитывая, что Цай Гоцян по образованию сценограф и свои выставки выстраивает максимально зрелищно. Большинство его проектов, начиная с взрывающихся неоном автомобилей в Музее Гуггенхайма в Бильбао и заканчивая настоящими фейерверками на церемониях открытия и закрытия Олимпийских игр в Пекине, в первую очередь впечатляют визуально. За это же художника нередко критикуют: мол, за внешней красотой теряется содержание.
Московская выставка обойдется без фирменных фейерверков художника, но покажет другую его технику — пороховую живопись, с которой он начал экспериментировать еще студентом. Порох, одно из самых древних китайских изобретений, был неотъемлемой частью жизни Цай Гоцяна на родине. Он вспоминает, что «видел, как его использовали и в хороших, и в плохих целях, для уничтожения и для восстановления». В Пушкинском покажут три 20-метровых свитка, созданных в технике пороховой живописи уже в Москве, незадолго до открытия выставки. Первое произведение — монохромная «Река» — было выполнено в процессе перформанса, который состоялся 4 сентября на ВДНХ в павильоне № 22, временной мастерской художника. Через два дня Цай Гоцян создал каллиграфию «Звук» — выжженную на полупрозрачном шелке строку из «Интернационала». Это первый опыт художника с пороховой каллиграфией на русском языке. Наконец, 10 сентября китайский художник выполнил разноцветную композицию «Сад», снова в технике пороховой живописи, но уже полихромной. Также в ГМИИ можно будет увидеть небольшую скульптуру Цай Гоцяна, его ученические штудии и эскизы к пиротехническим спектаклям.
