Еще совсем недавно наша газета рецензировала «Занятие для старого городового», книгу воспоминаний Игоря Голомштока, имевшую подзаголовок «Мемуары пессимиста», прекрасно осознающего, что все самое важное уже было, а жизнь вышла на финишную прямую.
Книга Голомштока делится на две неравные части — российскую и эмигрантскую. Первая начинается арестом отца (1934), рассказывает о жизни на Колыме (1939–1943) и возвращении в Москву в 1943-м, где Голомшток окончил Финансовый институт (1940–1950-е), а после поступил на вечернее отделение филологического (позже исторического) факультета МГУ, где изучал искусствоведение.
Работая в ГМИИ им. Пушкина (1955–1963), именно Игорь Голомшток вместе с Андреем Синявским написал первую советскую монографию о Пабло Пикассо. Позже, в 1965-м году, во время судебного процесса над своим соавтором и его подельником Даниэлем Голомшток отказался давать показания, из-за чего известного искусствоведа и автора книг о Босхе и Сезанне (так, впрочем, вовремя и не вышедших: набор этих монографий был в назидание рассыпан, а книги вышли годы спустя и под псевдонимом) приговорили к полугоду исправительных работ (по сути — к крупному денежному штрафу).
В «Занятии для старого городового» есть отдельные главы, посвященные дружбе с Надеждой Мандельштам и отцом Менем, Сергеем Довлатовым и Александром Твардовским; TANR опубликовала главу, посвященную встречам с художниками Анатолием Зверевым, Владимиром Яковлевым и коллекционером Георгием Костаки.
В 1972 году Игорь Голомшток эмигрировал, и в книге его жизни началась совершенно другая часть. Ученый преподавал в университетах Сент-Эндрюса, Эссекса и Оксфорда, вел культурные передачи на ВВС и радио «Свобода», а главное — написал свой opus magnum «Тоталитарное искусство» (1990, русский перевод — 1994), где впервые сопоставил визуальные коды советского (сталинского) и немецкого (нацистского) искусства. Эта фундаментальная монография, переведенная на многие языки и имевшая эффект разорвавшейся бомбы, на десятилетия задавшая пути изучения соцреалистического канона, навсегда обеспечила «старому пессимисту», скончавшемуся 12 июля на 88-м году жизни, место в пантеоне российского искусствознания.
