Американский художник Вито Аккончи, знаменитый радикальными концептуальными работами, скончался в возрасте 77 лет.
Аккончи родился в Бронксе и был не только художником, но и поэтом и архитектором. Он был первопроходцем телесного искусства и стал одним из тех, кто проложил путь для следующего поколения художников, таких как Мартин Киппенбергер, Мэтью Барни и Пол Маккарти.
В 1962 году Аккончи получил степень бакалавра по литературе в Колледже Святого Креста в Вустере в штате Массачусетс. С 1967 по 1969 год он издавал журнал под названием «0 to 9», после чего увлекся фотографией. Для работы «Следующее произведение» (1969) он ходил за прохожими и фотографировал их. Нью-йоркский Метрополитен-музей, в коллекции которого есть фотографии из этой серии, объясняет, что в этом произведении художник «исследует то, как тело занимает общественное пространство через исполнение продуманных действий и занятий». В ходе акции Seedbed (1972) в нью-йоркской Sonnabend Gallery он на протяжении нескольких часов лежал под пандусом и мастурбировал, делясь в громкоговоритель своими фантазиями о проходящих над ним посетителях.
С конца 1970-х он начал создавать экспериментальные скульптуры, мебель и произведения паблик-арта, в том числе «Рождение машины/Рождение лодки» (1988) в Питсбурге, «Обзывающийся стул» (1990) и «Летающие полы» (1988) в международном аэропорту Филадельфии. В том же 1988 году он основал собственное архитектурное бюро Acconci Studio, офис которого находится в Бруклине.
В прошлом году в MoMA PS1 в Нью-Йорке прошла обзорная выставка его творчества 1960–1970-х годов «Вито Аккончи. Где мы сейчас (и кто мы такие)?», в которую вошли ранняя поэзия, звуковые и видеоработы. В числе прочего там были представлены снятый на восьмимиллиметровую пленку «8 Супер» фильм «Театр теней» (1970), в котором Аккончи в ослепляющем свете ведет бой с собственной тенью, и фильм «Открытия» (1970), в котором художник вырывает растительность со своего тела. «Он подвергает сомнению границы того, что мы хотим считать частным и публичным, и сейчас эти вопросы стали только актуальнее», — прокомментировал его работы в прошлогоднем интервью New York Times директор MoMA PS1 Клаус Бизенбах.
В 2002 году в беседе с The Art Newspaper Вито Аккончи рассуждал о своем раннем творчестве: «После колледжа я поступил в школу писательского мастерства при Университете Айовы. В 1964 году я закончил ее и вернулся в Нью-Йорк, и именно тогда я узнал о существовании художественных галерей. Именно тогда я впервые увидел живопись Джаспера Джонса… Джаспер Джонс оказал на меня большое влияние, для меня была важна сама идея того, что обращение к условности дает возможность создать абстракцию. Ты берешь флаг, берешь цифру 5, и, если у тебя есть это данное, ты можешь создать любое впечатление. Это оказало очень сильное влияние на мое мышление, заставило меня увидеть условности, увидеть, что никакого „созидания“ нет, а есть только организация, реорганизация и дезорганизация».
На вопрос о том, привело ли это новое понимание к мысли о том, что он должен заняться искусством, Аккончи ответил: «Мне казалось, что никакого желания заниматься искусством у меня нет. Но я осознал, что, когда пишу, я воспринимаю страницу как пространство, по которому путешествую, и если меня так занимает движение по этому пространству, то нужно продолжать двигаться — по полу, по улице, по земле. Кроме того, в 1967 году выражения вроде „концептуальное искусство“ только начинали использоваться. Если бы концептуального искусства тогда не существовало, для меня не было бы места. Вход возможен только в определенное время в определенном контексте. Я не умел рисовать, не умел писать маслом, не умел строить, но однажды кто-то употребил выражение „концептуальное искусство“, и я подумал, что, может быть, я смогу этим заниматься, у меня есть идеи, для меня есть место».
