К дате музей немного не успел: Георгий Верейский родился в 1886 году, умер в 1962-м. Харьковчанин по рождению, ученик и последователь Мстислава Добужинского, принятый в кругу «Мира искусства», хранитель отдела гравюры в Эрмитаже, авторитет для целого поколения ленинградских художников, автор канонических портретов деятелей культуры, партии и правительства — прежде всего он был виртуозным рисовальщиком и знатоком многих граверных техник.
Для Петербурга с его графическим культом Георгий Верейский — важный художник, однако нынешняя ретроспектива оказалась первой после многолетнего перерыва. В начале экспозиции представлены его живописные опыты, относящиеся к первым двум десятилетиям XX века. Интересно, что зимние и осенние пейзажи трактованы в постсимволистском ключе, зато соседствующие с ними яркие солнечные виды отличает постимпрессионистская манера.
В хорошо известных всем карандашных портретах мирискусников, выполненных на рубеже 1920-х годов, явно отзываются и Валентин Серов, и Константин Сомов — для Верейского оба эти художника важны на протяжении всей его жизни. В отделе рукописей Государственного Русского музея хранится частично вошедшая в каталог переписка с Александром Бенуа, завершающаяся 1959 годом. Работы Верейского в собрании музея происходят из двух основных источников: коллекций семьи художника и его друга, историка искусства Федора Нотгафта.
По убеждению одного из авторов выставки, заведующей отделом рисунка Русского музея Натальи Козыревой, творческий облик художника далеко не исчерпывается официальными портретами вождей и деятелей культуры, сделанными им в 1940–1950-е годы. Нынешняя ретроспектива призвана изменить устоявшиеся представления о признанном советском авторе, чьи работы входили во все хрестоматии (хотя и оказались несколько подзабыты в последние десятилетия). Поэтому экспозиция сфокусирована на вещах более камерных: изображениях друзей, коллег, семьи, многочисленных пейзажах. Это удалось — образ художника стал интереснее, однако показанное на выставке разнообразие таланта обоюдоостро: кажется, Верейскому было все равно, что и как изображать. Перед нами автор изменчивого, или «протейского», типа, легко меняющий одну манеру на другую, точно так же, как он переходит между графическими техниками, потому что не знает предела его профессиональное совершенство.
Выделяются на выставке и обращают на себя особенное внимание четыре больших листа итальянским карандашом, датированные 1928 годом, — на них уютная повседневность, домашние занятия, собирающие семью за столом в круге света под абажуром. Их отличает энергичная и свободная манера, предельная обобщенность фигур. Это рисование в один прием, которое при всей ощутимой быстроте исполнения поэтизирует незыблемость домашнего уклада. Именно в таких работах по-настоящему чувствуется характер и склад натуры мастера, который закончит жизнь лауреатом Сталинской премии и кавалером ордена Трудового Красного Знамени, народным художником РСФСР, действительным членом Академии художеств.
