18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Кажется, что в области искусства должны процветать абсолютное принятие, экологичные отношения и коллективная кристальная честность в любых обстоятельствах. Но события последнего времени, связанные со скандалами между художниками и их галереями, показывают, что это далеко не так. Не называя имен, разбираем несколько реальных примеров.
Пожалуй, самое злостное нарушение со стороны галеристов и других игроков рынка — невыплата гонорара художнику. Распространенный кейс — отказ в оплате под предлогом несоответствия работы заказу или техническому заданию. Здесь расчет идет на то, что художник побоится подавать иск в суд из страха за свою деловую репутацию. Рынок небольшой, все друг друга знают (если не в лицо, то по именам), а значит, столкнуться с «отменой» здесь довольно легко.
Еще одна частая история — когда художник заключает договор на продажу произведения, а вторая сторона, выставляя его, не указывает или даже присваивает авторство. Сюда же можно отнести пункт об автоматическом отчуждении исключительных прав, который тоже с завидной частотой встречается в договорах. Наличие такого пункта понятно: он позволяет правообладателю распоряжаться произведением и распространять его (например, возить на выставки или на «примерку»). Но, самое главное, позволяет получать за это деньги без необходимости перечислять что-то художнику.
«Любой человек, создавший произведение искусства или иной продукт интеллектуальной деятельности, автоматически становится его автором. Можно передать сам предмет, произведение искусства или права на него, но не авторство. Нелегальна ситуация, в которой художник создает работу и передает ее Ивану Иванову с тем, чтобы на работе указывалось его имя, а не создателя»
Случается, что произведение увозят на ярмарку или потенциальному покупателю анонимно. Художник может не только не быть указан как автор, но и вообще не знать, что происходит с его работой.
Популярен и кейс, когда художнику говорят, что вещь потерялась, а на самом деле ее продали. Во избежание подобного в договоре нужно фиксировать необходимость своевременного оповещения автора о появлении интересанта на его произведение и согласования с ним, в каких мероприятиях оно будет участвовать. Кстати, художник вправе отказаться от участия или продажи работы по личным причинам.
«Наглое, умышленное нарушение — это еще не схема. Схема — это организация вывода денег, чтобы не заплатить художнику и потом законно это обосновать. В моей практике был кейс, когда галерея продала работу художницы и рассказала о продаже у себя в социальных сетях. Работа стоила приличных денег — 500 тыс. руб. Художница обратилась к галерее с вопросом, когда ей перечислят деньги, и ей сказали ждать, сославшись на кассовый разрыв. Так продолжалось несколько месяцев. Художница обратилась за анализом договора с галереей, было составлено претензионное письмо. Но ничего не изменилось, пока мы не обратились в „вышестоящую инстанцию“, — деньги нашлись через пять минут»
Существует в договорах и такой любопытный пункт, как компенсация убытков и упущенной выгоды. В целом это легальные понятия — если злонамеренно не нарушаются интересы художника и если размер компенсации не чрезмерно завышен специально. Например, художник создавал произведение под нужды заказчика, деньги получил, а работу вовремя не сдал или сделал некачественно. В таком случае заказчику придется срочно искать другого исполнителя и платить ему, и это может считаться убытком. Тогда галерист вправе требовать компенсации. «Но встречаются и галеристы, которые под видом упущенной выгоды предъявляют художнику все подряд. Из серии „ты не ту картину создал, она не понравилась покупателю, мы не смогли ее продать — оплати наши расходы“», — добавляет Таисия Коротышева.
Другой кейс из реальной практики связан с заменой заказчика. Выставочная организация выбрала художника, который должен оформить стенд спонсора проекта. Предполагается, что художник потом (хотя надо бы работать по предоплате) получит за это вознаграждение, но юрлицо-заказчик по договору все время меняется. Есть риск, что предложенное в конечном счете юридическое лицо может оказаться в процессе процедуры банкротства и, когда художник не выдержит и пойдет в суд за своими кровными, он откажется в хвосте очереди из кредиторов. Такие истории часто не предаются огласке или не доходят до суда — опять же из-за страха нанести ущерб деловой репутации в мире, где справедливость оказывается на стороне силы.
Понятно, что отношения — это дело как минимум двух людей. Утверждать, что во всех юридических бедах виноваты лишь галеристы, будет некорректно. Галерист берет свой процент за вложение в потенциал художника: за организацию выставки или стенда на ярмарке, за пиар и рекомендацию собственному пулу коллекционеров. А от художника требуется выполнять свою часть сделки — творить. Но ряд авторов охотно пользуется возможностью предоставить покупателю скидку в обход галереи и забрать все 100% себе.
«Бывает, что художники, сотрудничая с галереей (даже временно, на период выставки), завышают цены. А в частном порядке продают работы дешевле, чем их официально заявленная стоимость. И здесь речь не о скидках, а именно об историях, когда художник договаривается с коллекционером от галереи или ярмарки и продает ему работы из мастерской значительно дешевле, осознанно демпингуя и уходя от процентов. Это нарушает экосистему арт-рынка, потому что важно сохранять одну стоимость и в мастерской, и в галерее, и на ярмарке»
Другая распространенная история связана с тиражным искусством. В сертификатах подлинности может быть указано одно количество копий, но по факту художник создает дополнительные. Тут вопрос не только в стоимости (понятно, что чем шире тираж, тем ниже стоимость одного экземпляра), — вопрос и в этике — репутации автора и галереи, которая его представляет.
А вот что еще случается — так это несоответствие обещанного художником реальности. Галерист, пожелавший остаться анонимным, поделился подобным опытом: «Художник направил нам фото произведения, на которое сразу нашелся интересант. Человек внес аванс за работу, и мы оформили доставку — сначала в галерею, чтобы удостовериться в том, что холст не пострадал при транспортировке, и упаковать его должным образом. Раскрыв доставку от художника, мы обнаружили совершенно другую работу. Палитра оказалась более кислотной, а общее качество картины не соответствовало ее цифровому портрету. Также мы обнаружили на холсте пятна и ободранный угол. В результате нам пришлось извиняться перед интересантом за сложившуюся ситуацию, что, конечно, нанесло ущерб нашей деловой репутации. С этим художником мы больше не работаем».
Что делать в том случае, если работа уже полностью оплачена и миновала галерею, сразу отправившись к покупателю? В ситуации выше галерея понесла убытки, потому что, вероятно, отсутствовал пункт о несоответствии качества работы заявленному в договоре. По словам Таисии Коротышевой, в российском праве существует институт заверений и гарантий, когда одна сторона уверяет другую в определенных фактах (например, авторства) и гарантирует определенный уровень качества работы, а вторая сторона будет действовать исходя из этих заверений и гарантий.
«Идея в том, что, если галерея получит обоснованное подтверждение сознательно предоставленных недостоверных заверений, например касательно качества вновь создаваемой работы или подтверждения провенанса ранее созданного произведения искусства, то она вправе требовать, чтобы художник или правообладатель выплатил штраф. Художник должен понимать, что вопрос качества в норме проясняется на этапе акта приемки работы. В норме до штрафа доходить просто не должно», — комментирует этот момент юрист.
На самом деле источник всех вышеперечисленных сложностей — не конкретный художник и галерист, не жадность и не рассеянность. Многие нарушения следуют не из прямого желания второй стороны нарушить уже подписанный договор. Большую роль играет человеческий фактор, а вслед за ним — низкая юридическая грамотность арт-сообщества.
«Думаю, что какие-то несоблюдения договоренностей происходят из-за практики подписывать договоры, не вчитываясь и не уточняя, что именно стоит за тем или иным термином и пунктом», — полагает Катя Улитина.
Юристов на российском арт-рынке в основном ищут по принципу «сарафанного радио». И часто натыкаются на тех, кто недостаточно погружен в процессы арт-рынка, чтобы оказать качественную услугу. Ряд опрошенных нами игроков отметил, что им встречались договоры, составленные ИИ либо шаблонные, скачанные из интернета, противоречащие сами себе и неадекватные российскому законодательству.
Никакого объединения или ассоциации практикующих юристов, куда мог бы обратиться галерист или художник за грамотной консультацией, тоже нет.
«Основной проблемой в арт-среде является высокий уровень правового нигилизма, то есть отрицание необходимости заключать какие-либо договоры, соглашения, обращаться к юристам… Мои коллеги из других стран и зарубежные галеристы, с которыми я общалась, говорят, что у них юриспруденция преподается даже в арт-вузах. У тех, кто учится на кураторов, арт-менеджеров, художников, есть отдельный юридический блок», — отмечает Наталия Чернобривец.
В России программ высшего образования по направлению «Арт-право» нет; если такая дисциплина и преподается в тех или иных вузах, то в формате факультатива или короткого курса. Например, Таисия Коротышева преподает основы авторского права в ИСИ Иосифа Бакштейна, где рассказывает о том, на какие особенности договорных отношений художник должен сразу обращать внимание.
«Рекомендую изначально оговаривать с юристом ТЗ, четко описывать свою ситуацию и просить разобрать каждый вопрос. Свой гонорар юрист должен назвать сразу. Юристам в области искусства стоило бы объединиться в ассоциацию, куда могли бы обращаться участники арт-рынка, получая и консультации pro bono (бесплатно. — TANR), и различные платные услуги. В рамках такой ассоциации было бы проще реализовывать лучшие практики», — уверена Таисия Коротышева.
Выход есть? Да, безусловно. И путь к нему лежит через повышение прозрачности арт-рынка. До сих пор не каждый начинающий художник и галерист вообще в курсе, как работает система. Не только юридическим, но и художественным вузам стоит включить в программы отдельный курс по основам авторского и договорного права. На фоне происходящего мысль о создании ассоциации юристов, работающих в направлении арт-права, также кажется по-настоящему здравой. Ну и, конечно, банальная честность тоже не помешала бы внутренним процессам. Ведь «мы одна семья», верно?
