У Бориса Мессерера свои счеты со временем

Борис Мессерер, которому в марте исполнилось 92 года, за свою насыщенную жизнь, кажется, не прошел мимо ни одного жанра. Сложно поверить, что полторы сотни работ, представленных на выставке «Калейдоскоп времени» в Московском музее современного искусства (ММОМА) на Гоголевском бульваре, принадлежат руке одного автора. Яркие сценографии и тихие акварели, абстракции, походящие на храмовые витражи, и фигуративные портреты авангардного толка, темные мистические офорты и легкие, наполненные светом натюрморты — все это Мессерер.

Кажется, творческий метод художника — сознательный уход от узнаваемого почерка, лицедейство, заложенное и генетикой (его отец Асаф Мессерер — балетмейстер, мать Анель Судакевич — актриса, двоюродная сестра — Майя Плисецкая), и самой эпохой. ХХ век, как никакой другой, богат художественными стратегиями и направлениями. На его заре авангардисты меняли стили как перчатки, поиск стал приметой времени, и, похоже, эта примета оказала решающее влияние на художника, который учился у Александра Дейнеки, Артура Фонвизина, Бориса Мезенцева и работал бок о бок с Виктором Элькониным.

Центральное место на выставке заняла инсталляция «Мельница», разместившаяся в большом зале бывшего особняка Нарышкиных. Реквием по Венедикту Ерофееву, созданный четверть века назад, спустя время звучит иначе. Крылья мельницы, сделанные из старомодных канцелярских счетов, вращаются, гремя деревянными костяшками, а у подножия, на столе, из 2 тыс. бутылок торчат обгорелые, будто только что потушенные церковные свечи. Посвящение автору книги «Москва — Петушки», частому гостю мастерской Мессерера, — не только о писателе и его эпохе. C высоты исторической дистанции на первый план, помимо идеи донкихотской борьбы с ветряными мельницами, выходит цикличность истории. «Метроном», отчитывающий (это же счеты!) последние часы советской власти, отбрасывает острые тени на стены, становясь заглавным образом калейдоскопа эпох.

Среди работ разных жанров наиболее мощное впечатление производит переход от нежных акварелей, написанных в Тарусе, которую Борис Асафович называет своей малой родиной (в детстве он ездил туда отдыхать с родителями, потом в студенчестве — сам, позже часто бывал с женой Беллой Ахмадулиной), к масштабным и угловатым холстам с изображением балерин и интерьеров. Изнанка театральной жизни, которую Мессерер наблюдал с юных лет, обретает здесь жесткую геометрию. Пачки балерин, кажется, вот-вот превратятся в супрематические фигуры, тонкие шеи танцовщиц и темные прорези глаз напоминают стиль Амедео Модильяни, который, упрощая оболочку, стремился заглянуть в самую суть души.

Точкой отсчета цикла стал конец 1960-х, когда Мессерер совместно с Львом Збарским занимался оформлением книги историка балета и педагога Николая Эльяша «Поэзия танца». Сделанные в то время натурные зарисовки вылились в серию, последние холсты для которой созданы в текущем десятилетии. Среди этих муз, написанных внутри повсе­дневного интерьера, есть несколько портретов Беллы Ахмадулиной. Поэтесса удивительным образом одновременно мимикрирует под окружающую обстановку и царствует над ней, глядя на зрителя томным печальным взором. Картину строят черно-белые полосы, обнажающие диалог между материальным и духовным, декоративностью и естеством.

На таких контрастах построен весь «Калейдоскоп времени», где зритель то попадает в зону света, то проваливается во тьму. Финальная точка обманчива: темные офорты становятся портретами вещей — погашенных масляных ламп, сосудов, пил, ящиков, которые отнюдь не давят, а, скорее, поглощают груз материальности. Книжный график и сосед Мессерера по мастерской Николай Попов писал об этой серии: «Из этой игры с материалом на плоскости возникает форма — картина отнюдь не веселая — трагическая... Трагичность не выплескивается на зрителя, а прячет себя в ритуальном шутовстве. Она возникает вторым планом, как закодированная система». Пожалуй, этот код ритуального лицедейства, выстраивающего отношения между бытовым и духовным, становится диагнозом, который Борис Мессерер ставит времени и самому себе. 

Московский музей современного искусства на Гоголевском
«Борис Мессерер. Калейдоскоп времени»
До 31 августа