Париж возвращает себе статус столицы арт-рынка

Ярмарка Paris+ par Basel проходила уже второй раз, в даты, прежде принадлежавшие французской ярмарке современного искусства FIAC. Мероприятия такого статуса издавна проходят в Гран-пале — однако сейчас знаменитое сооружение закрыто на реставрацию, и для крупных ярмарок и выставок на Марсовом поле архитектором Жан-Мишелем Вильмоттом построен временный дворец (Grand Palais Éphémère). Площадь его меньше, поэтому ярмарка Paris+ par Basel с сожалением сообщила, что смогла принять только 154 галереи из 33 стран, а площадь стендов была небольшой. В целом экспозиция выглядела достойно и спокойно, и о том, что переживает мир снаружи, за тонкими стенами дворца, напоминали лишь отдельные произведения.

Напротив входа, что предназначен для коллекционеров и прессы, галерея Neugerriemschneider вывесила огромное панно с Наполеоном (с картины Давида) верхом на зебре, перевернутым вверх ногами (как у Базелица) и сделанным из конструктора лего. Эта работа Ай Вэйвэя стоит €800 тыс. Внутри стенда показывали работу Рикрита Тиравании, прославленного своим «искусством взаимоотношений», собранную из полос газеты The New York Times за 2023 год, поверх которых была намалевана черная смоляная рогатая голова. Галерея Continua представила «Свет и тьму» лидера итальянского арте повера Микеланджело Пистолетто: в золотой картинной раме боролись фрагменты зеркала, обычного и темного. Круглые цветные зеркала Аниша Капура искажали отражения зрителей сразу в нескольких галереях, рядом печалились зеркальные и матовые люди-цветы Такаси Мураками. Впрочем, современное искусство нередко предлагает зрителю увидеть то, что он хочет сам.

Самой зрелищной работой на ярмарке была большая инсталляция Сары Лукас «Шестьсот шестьдесят шесть» в галерее Sadie Coles. Дуэт фирменных мягких фигур художницы, состоящих из ног, грудей и колготок, красуется на желтом спортивном автомобиле Triumph TR6 (огромная ретроспектива художницы идет сейчас в Лондоне, в Тейт Бритен).

Самым дорогим произведением на ярмарке, вероятно, было полотно Марка Ротко «Оливковое на красном» 1956 года в галерее Pace — за него просили €40 млн. На второй день ярмарки оно еще не было продано. Стенд всей этой галереи был оммажем Ротко: часть работ была заказана здравствующим художникам специально — среди них крупные фигуры, как Роберто Лонго и Ли Уфан, часть подобрана среди современников Ротко кураторами галереи (очень хороши работы Аньес Мартин с белыми полосами на белом и пронзительно желтая работа Германа Нитча). Кроме того, эффект этой маленькой выставки был рассчитан на то, что каждый из посетивших ярмарку сходит и на грандиозную выставку, посвященную Марку Ротко, в Фонде Louis Vuitton.

Галерея Applicat-Prazan посвятила весь стенд художнику парижской школы Жану Эльону (1904–1987), представив его в развитии — от абстракции к неопластицизму, потом минималистичным ню (которые он показывал перевернутыми) и реализму. Галерея продала одну из работ Музею современного искусства Парижа.

Русский след, который всегда интересно наблюдать на любых западных событиях, был буквально пунктирным. Среди публики были лидеры московского арт-рынка (среди них главы галерей XL и Ovcharenko, ярмарки Cosmoscow). Искусства, хоть как-то связанного с Россией, тоже было наперечет: акварель Василия Кандинского периода Баухауса в галерее Le Minotaure, работа молодой художницы Жени Мачневой у Galerie Georges-Philippe & Nathalie Vallois.

Одним из важных вопросов, которые обсуждали в Париже, был, какая ярмарка успешнее — только что завершившийся юбилейный, 20-й выпуск Frieze в Лондоне или Paris+ par Basel. Парижскую ярмарку большинство признавали более конформистской и спокойной (едва ли не скучной), но весьма успешной: для того чтобы хорошо продаваться, искусство не обязательно должно тревожить и поражать. Однако все участники отметили присутствие «американских коллекционеров» (этим определением, кажется, теперь характеризуют любого коллекционера, покупающего самое лучшее и дорогое). Несомненно, что Франция и Париж становятся новым центром рынка искусства. Вернее, возвращают себе это звание, утраченное в последние годы, когда сначала прошла мода на мебель Людовика XV, потом развалилась старейшая европейская ярмарка — биеннале антикваров, а интерес к «искусству жизни», носителем которого признавалась Франция, почти растаял. Даже строгие цифры оборотов искусства в мире теперь говорят: роль Франции растет, роль Лондона вот-вот начнет уменьшаться.

Парижские институции приложили все силы к тому, чтобы привлекать любителей красивой жизни не только роскошью дорогих магазинов и ресторанов, но и обилием культурных событий. И в этом, несомненно, Париж этого года обогнал Лондон. Упомянутая выставка Марка Ротко в Фонде Louis Vuitton, ретроспектива Николя де Сталя в Музее современного искусства Парижа (очереди стояли на обе), проекты в городе — Урс Фишер установил огромную «Волну» на Вандомской площади, Шейла Хикс — монументальную текстильную колонну на площади у Института Франции, Даниель Бюрен и Микеланджело Пистолетто превратили Palais d’Iéna в сияющий калейдоскоп, в Музее Оранжери идет выставка «Модильяни и его дилер», небольшая, но заставляющая задуматься о роли галериста в жизни художника. Практически одновременно открылись ярмарки поменьше, с ценами более демократичными, и каждая со своей направленностью. И хотя для большинства из них это не впервые, но объединение во времени и пространстве с Paris+ par Basel сделало их заметнее.

Ярмарка Asia Now состоялась в парижском монетном дворе, ее приглашенным куратором стала арт-группа Slavs and Tatars, которая в своем искусстве сосредоточена на регионе между двух стен — бывшей Берлинской и Великой Китайской. Offscreen, ярмарка, посвященная «инсталляциям, неподвижным и движущимся изображениям», проходила на старой многоэтажной парковке The Grand Garage Haussmann в центре города, представив в ее мрачных помещениях цифровое (и в большинстве мрачное) современное искусство. Paris Internationale прошла в здании Центральной телефонной станции на улице Бержер, а ярмарка AKAA (As Known As Africa) — в ажурном здании рынка Carreau du Temple эпохи модерн. Последняя поразила своей витальностью, здесь как минимум половина участников —женщины, но и мужчины вышивают и плетут, выкладывают мозаики из чего угодно: ярких тканей, газетных страниц, коры, подошв от шлепанцев. Цены более чем щадящие, начинаются от €500 и редко преодолевают €5–10 тыс. за большие работы. Эта ярмарка откровенно жила одним днем, не то чтобы без забот (работ на колониальную тему тут немало), но радостно и энергично. Про Paris+ par Basel такого не скажешь, ярмарка скорее замерла в ожидании своего третьего выхода, когда в октябре 2024-го она переедет в отреставрированный Гран-пале, галерей станет больше, стенды шире, и жизнь наладится.