PA Gallery: «В каждом художнике мы находим миссию»

С чего все началось и как сформировался ваш тандем?

Елена Паршина: Мы познакомились, представляя художников на ярмарке в Майами. Тогда я поняла, что значит иметь единомышленника. Реального, а не номинального партнера. В Москве к нам присоединился наш третий партнер — Александр Баландин. Мы поняли, что наши вкусы и взгляды на то, как вести карьеру художника, совпадают, и решили попробовать делать это вместе.

Надежда Аванесова: До знакомства с Еленой я уже долгое время сотрудничала с Олегом Хвостовым и была его менеджером. А Елена работала с Денисом Прасоловым. Каждый пробирался в искусстве своим путем. Но обстоятельства так благополучно сложились, что эти пути сошлись. Впервые встретившись в декабре, уже в феврале мы открыли галерею.

Как же вам удалось так стремительно все устроить?

Е. П. и Н. А.: Это стало возможным благодаря уже накопленному опыту как в финансовой сфере, так и в искусстве. Причем наш опыт во многом симметричен. У каждой из нас за плечами искусствоведческое и экономическое образование, а в последние годы мы активно посещали все важные биеннале, фестивали и ярмарки искусства, такие как Art Basel, Frieze или TEFAF, и изучали крупные институциональные коллекции. Это позволило получить всестороннее понимание международного рынка и контекста, и поэтому мы знаем, как выстроить путь художника внутри сложной и многомерной арт-системы со всеми ее тенденциями, дискурсами, иерархиями. В прокладывании этого пути для каждого из авторов, с которыми мы работаем, и состоит наш азарт, наша цель.

Кто и за что в большей степени отвечает в вашей команде? И как вы разрешаете противоречия, если они возникают?

Н. А.: У нас нет четкого разделения ролей и обязанностей. Но, например, Елена фантастически делает экспозиции: у нее есть глаз и талант к этому. Что касается выбора художников, то в этом у нас не возникает противоречий: наши вкусы совпадают.

Е. П.: Галерея — это пространство диалога. Все сложные вопросы и моменты решаем коллегиально. Очень ценим наличие в нашей команде хладнокровного и логичного мужского разума Александра. Это часто бывает необходимым в работе с художниками.

А как вы находите «‎своих» авторов? И что их объединяет?‎

Е. П.: В первую очередь их объединяют наш вкус и любовь к тому, что они создают. Поскольку мы стремимся давать нашим художникам возможность международного развития, для нас также важно, чтобы они оперировали международным художественным языком, несли зрелую мысль и избегали вторичности. Кроме того, в каждом из художников мы находим особую миссию. Мы сосредоточены на том, чтобы не просто показать их в галерее, но помочь им найти правильную дорогу, построить карьеру, сформировать рынок их произведений. При этом мы развиваем сотрудничество с другими институциями. Скажем, Non Testatum Дениса Прасолова — один из первых проектов, реализованных в нашей галерее, — спустя год в несколько измененном варианте был показан у Кати Бочавар в «ГРАУНД Солянке», а затем получил Премию имени Сергея Курехина. Перформанс Адиля Аубекерова, проведенный на его персональной выставке, положил начало нашему сотрудничеству с Третьяковской галереей и был показан на нескольких площадках, в том числе в рамках Московской международной биеннале молодого искусства. Проект «Магазин Коллекционер‎»‎ Андрея Сяйлева, стартовав у нас, тоже впоследствии расширил территорию.

Вы также собираете коллекцию нонконформистского искусства?

Е. П. и Н. А.: Коллекция нонконформистского искусства позволяет нам совмещать художников разных поколений в выставочных проектах. Нам нравится задавать и создавать диалог времен в отдельно взятом пространстве. В коллекции есть произведения Сергея Алферова, Владислава Зубарева, Евгения Михнова-Войтенко, Владимира Трямкина, Евгения Чубарова и других. Они не были услышаны в свое время, и потому нам кажется важным сохранять и освещать их имена и наследие. Если художник не сделал карьеру на Западе, ему трудно войти в историю искусства. Тот же Трямкин, например, выставлялся с Ильей Кабаковым в Германии, у него были выставки в Британии и Японии, но он ненавидел продавать работы, расставаться с ними и в какой-то момент стал затворником. Мы же чувствуем мощь в его искусстве. Вообще, в нашей галерее представлено три или четыре поколения художников, при этом Адиль Аубекеров и Дмитрий Шабалин, когда мы начинали сотрудничать, находились еще только на раннем этапе их карьеры. Тут перед нами стояли совсем другие задачи, нежели при работе с художниками mid-career и с коллекцией нонконформистов.

Трудно не отметить, что некоторые ваши проекты курировала Ирина Горлова, глава отдела новейших течений Третьяковки.

Е. П.: Мы испытываем большое уважение к тому, что делает Ирина. Она чудесно работает с художественным материалом, в ее проектах нет перенасыщенности и подчеркнуты самые важные акценты. Мы многому у нее учимся. Галерея, по сути, является первым местом диалога между художником и зрителем, и поддержка коллег из музеев и других институций нас окрыляет.

А в целом какова политика PA Gallery в отношении курирования?

Е. П.: На начальных этапах ты руководствуешься правилом, что обязательно нужно пригласить куратора. Мы двигались в том же направлении. Но потом поняли, что порой можем справиться и без него. Однако и в этом случае наши выставки тщательно курируются: нами, самими художниками или другими сотрудниками галереи.

Можете ли вы сказать, что формируете тренды?

Е. П. и Н. А.: Безусловно. Все наши художники обладают инвестиционным потенциалом, однако наша задача состоит не в том, чтобы просто их показывать и продавать. Мы вплетаем их в институциональный и, по возможности, международный контекст, формируя таким образом рынок их работ. Также мы развиваем коллекционера-единомышленника, который, видя, что у нас появляется новый художник, начинает смотреть и в его сторону. Для своих коллекционеров мы организуем коллективные и частные показы, возим их на ярмарки и биеннале.

Становление вашей галереи пришлось на непростое время: сперва пандемия, теперь новые испытания. Как вы со всем этим справлялись и справляетесь с учетом вашей нацеленности на международное продвижение художников?

Е. П. и Н. А.: Мы быстро перестраиваемся. Когда началась пандемия, было принято решение сосредоточиться на том, чтобы сделать все по максимуму на внутреннем рынке. За это время мы расширили галерейное пространство, приняли участие во всех российских ярмарках: Cosmoscow, DA!Moscow, blazar. В ярмарке Untitled Art в Майами пришлось участвовать удаленно. В этот период мы осваивали и городское пространство. Например, установили инсталляцию Ани Желудь в Коломенском — рояль, возвышающийся над поверхностью пруда. Это наш вклад во внедрение современной скульптуры в пространство города.‎ Кроме того, несмотря ни на что, мы сумели организовать персональную выставку Ани в Нью-Йорке. А сейчас Дмитрий Шабалин участвует в проекте Homo Faber, который проходит в Фонде Джорджо Чини‎ в Венеции. Были сложности с транспортировкой, но мы справились.

В вашей галерее идет выставка «‎Режим тишины». Расскажите о ней подробнее. Ведь она даже не была анонсирована.

Е. П.: Когда произошли все эти события, мы поняли, что должны как-то высказаться. Никаких открытий мы сейчас не проводим. При этом в текущих обстоятельствах отсутствие высказывания — это тоже высказывание. «‎Режим тишины» — выставка о том, когда слова излишни и невозможны.

Н. А.: ‎При этом объекты в экспозиции говорят сами за себя. Это и работа Трямкина, будто бы изрешеченная пулями, и «‎Конституция» Андрея Сяйлева, которая лежит кирпичом, и «‎Батарея» Ани Желудь, которая не дает тепла… К слову, до «‎Режима тишины» у нас проходила выставка Антона Конюхова с зеркальными смайлами. Ее название — Exploitation («Эксплуатация») — отсылает к термину из киноиндустрии, обозначающему разные трюки, призванные вызвать те или иные эмоции. Зеркальные смайлы — это двойная манипуляция: ты видишь улыбку и улыбаешься в ответ и вдобавок радуешься собственному отражению.

Е. П.: В новом контексте было странно приходить в галерею, где на тебя смотрят улыбающиеся лица. Но потом мы поняли, что выставка, напротив, стала гиперактуальна. Ведь она — про манипулирование нами через ритмичное показывание каких-либо образов. Новости используют тот же механизм.

Я также обратила внимание на разметку на полу, которая очень отличает ваше помещение.

Н. А.: Она осталась после ковида, мы специально не стали ее убирать. Это символ времени, символ разобщения, и она выглядит будто часть экспозиции.

Е. П.: Нам важно показать, что мы не являемся площадкой, где только продается искусство. Поэтому каждая наша экспозиция, даже на ярмарках, — это продуманное высказывание, а не просто работы на стенах.

А каковы ваши дальнейшие планы — на ближайшее время и в долгосрочной перспективе?

Е. П. и Н. А.: Что касается международных проектов, то мы продолжаем над ними работать и пока лишь сдвигаем даты. Также мы готовим вместе с Дмитрием Шабалиным коллекцию цифрового искусства, которую надеемся представить на международной NFT-ярмарке. Кроме того, Дмитрий выступит хедлайнером «Архстояния детского». Далее мы планируем провести персональные выставки Андрея Сяйлева и Анны Казьминой, вошедшей в шорт-лист Премии Анатолия Зверева, и показать нашу коллекцию нонконформистов. У нас есть идеи проектов, где встречаются работы неофициальных художников и молодых авторов. Нам нравится выстраивать диалоги, завязанные на нитях времени: между антикварной мебелью и современным искусством, между нонконформистами второй половины XX века и сегодняшними молодыми художниками. Такие диалоги дают развитие обеим сторонам.

PA Gallery, Москва
«Режим тишины». Владимир Трямкин, Аня Желудь, Андрей Сяйлев, Антон Конюхов

Партнерский материал