Впервые произведения художника были выставлены в Лондоне в далеком 1977 году в Институте современного искусства в рамках выставки «Неофициальное искусство из Советского Союза», организованной искусствоведом-диссидентом Игорем Голомштоком. В этот раз выставка Измайлова в Лондоне — персональная.
Среди всех художников своего поколения Евгений Измайлов стоит особняком. Он всегда был в стороне и от советского официоза, и от протестного, радикального нонконформизма, предпочитая пребывать в своем камерном образном мире. «Были временные соприкосновения, случайные совпадения по выставкам, а какой-то идейной направленности и идейных союзов я не имел», — заключает художник.
Измайлов окончил сначала МСХШ — художественную школу в Лаврушинском переулке. Ее библиотека с дореволюционными изданиями и журналами первых послереволюционных лет дала импульс к экспериментам с формой и предметом. За школой последовал Суриковский институт. По окончании обучения в 1964 году художник работал оформителем, декоратором в кукольном театре, реставратором церковных росписей; как и многие художники-концептуалисты, иллюстрировал детские книги. В конце 1960-х годов Измайлов преподавал в СХШ вместе с Михаилом Рогинским. Тогда же они и «сошлись то ли характерами, то ли вкусами». Эту встречу и творческую дружбу Измайлов до сих пор считает «большой ценностью». В 1970-е годы он участвовал в квартирных выставках, в 1980-е — в экспозициях «двадцатки» на Малой Грузинской. Участник знаменитой выставки неподцензурного искусства на ВДНХ (1975), Евгений Измайлов впоследствии закономерно вошел в число участников знакового проекта «Другое искусство», состоявшегося в 1990–1991 годах в Третьяковской галерее. С начала 1990-х годов Измайлов много работал и выставлялся в странах Западной Европы. Примерно тогда же он переезжает в Германию. Сейчас художник попеременно работает в подмосковной и кельнской мастерских.
Творчество Евгения Измайлова претерпело мало изменений с 1960-х годов: для него так же характерны многофигурные сложные аллегории, нагромождение фантасмагорических сюжетов, населенных полуфантастическими существами, обращение к работам старых мастеров и особенно обилие реминисценций из наследия Босха, Брейгеля и Рембрандта. Иногда во все это вкрапляются фрагменты жанра галантных празднеств, характерного для французских мастеров конца XVII — начала XVIII века. Измайлов под руководством Валерия Орлова увлекся в 1970-е годы техникой офорта. Для Измайлова «офорт — это техника, в которой есть возможность очень многое придумывать, изобретать, пробовать свои варианты». В итоге, как признавался художник, «офорт настолько сильно меня поглотил, что потом из него было трудно выбраться».
«Меня довольно сильно вдохновляет материал, поэтому я пробую довольно часто его менять. Я ищу интересные цветовые и композиционные моменты, а потом их обыгрываю. Интересно сделать один и тот же мотив в разных материалах: в офорте — один, в цвете — другой, в каком-то другом материале — третий вариант. Из этого выстраивается то, что превращается в образ. Но вначале думаю я не об образе, а о технической задаче. Образная трактовка приходит потом», — описывает сам художник стадии своего творческого процесса.
