Вот уже более десяти лет реставраторы и научные сотрудники Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина занимаются сборкой сложнейших в буквальном смысле «пазлов» — остатков коллекции берлинских музеев, практически уничтоженной в мае 1945 года.
В конце войны власти Берлина свезли музейные фонды в бункер парка Фридрихсхайн. После прихода советских войск там, с разницей в две недели, произошли пожар и серия взрывов. Значительная часть произведений погибла либо была сильно повреждена. По наиболее правдоподобной версии исполнителями были диверсанты из групп «Вервольф», выполнявшие приказ Гитлера от 18 марта 1945 года под кодовым названием Нерон, предписывавший уничтожить «все коммуникации, средства связи, промышленные объекты, объекты снабжения населения, а также материальные ценности».
Толщина слоя пожарища, насыщенного осколками памятников искусства, превышала метр. Прибывшие вскоре из Москвы археологи произвели первичный разбор завалов и сортировку предметов, сложили материал в ящики и отправили их в СССР. До конца прошлого века ящики хранились на территории монастыря в Сергиевом Посаде, где располагался архив Министерства культуры (Фонд перемещенных ценностей). После решения о переводе архива в Москву Берлинская коллекция оказалась наконец в руках специалистов ГМИИ.
С тех самых пор и по настоящее время ведется реставрация памятников. Точно назвать сроки окончания работ в музее не могут: на восстановление могут уйти еще годы. Промежуточные результаты совместной деятельности научных сотрудников и реставраторов демонстрировались на двух фундаментальных выставках: Археология войны и Искусство Древнего Кипра, прошедших в 2005 и 2014 годах. Значительная часть коллекции — это кипрская и италийская керамика. Кипрские древности включают более 200 терракотовых скульптур и приблизительно столько же расписных ваз.
Значительная часть черепков покрыта слоем копоти и брызгами битума. Такие загрязнения удаляются при помощи обжига при температуре до 450 градусов. Для удаления других типов загрязнений нужна обработка черепков специальными очищающими растворами. Восстановление требует невероятной сосредоточенности и терпения. «Реставраторы уже замучились с однотипным материалом. Люди устают от ювелирности работ. В среднем разбитая ваза составляется из 10–20 кусков, но некоторые — из сотен фрагментов. Реставраторы умоляют нас: „Дайте нам, наконец, что-нибудь большое!“ Но крупные предметы уже собраны», — говорит ведущий научный сотрудник отдела искусства и археологии античного мира ГМИИ Людмила Акимова.
Специфика кипрской культуры — в расположении острова на пересечении средиземноморских морских путей. «Древний Кипр развивался в тесном контакте с соседними народами. Население острова было этнически неоднородным и включало, кроме местной этеокипрской ветви, греков, финикийцев, выходцев из Малой Азии, весьма значительным также было египетское и ассирийское влияние», — рассказывает научный сотрудник музея Дмитрий Калиничев.
Реставрация материала из Берлина невозможна без понимания всех культурных напластований. «Вот фигурка божества-андрогина, собранная из кусочков, редкая вещь эпохи бронзы, — Дмитрий Калиничев показывает кипрские предметы из постоянной экспозиции ГМИИ. — А вот „храмовые мальчики“. Эти скульптуры связаны с семитскими представлениями о главенстве отца, патриарха: первоначально, в эпоху становления цивилизации, семиты приносили в жертву богам первенцев, позднее этот жестокий обряд заменили приношением в святилище подобных фигур».
Порой в процессе работы случаются курьезы. «Один из фрагментов терракотовых статуэток значился в инвентарной описи как „нижняя часть фигуры беременной женщины“. Подбирая недостающие части, я стремился найти соответствующую женскую головку. Большим сюрпризом оказалось, что подошла к этой фигурке отнюдь не женская, а мужская голова, причем значительно более крупная, чем мы могли предполагать. Выяснилось, что фигурка изображает вовсе не беременную женщину, а бородатого актера. Такие фигурки были довольно широко распространены в эллинистическую эпоху», — рассказывает Калиничев.
Дополнительную сложность при восстановлении предметов античного искусства из бывших берлинских коллекций создает то, что в руках сотрудников музея оказалась лишь часть фрагментов. Например, в витрине античного зала ГМИИ стоит этрусский канделябр на львиных ножках. Венчать его должны фигурки Силена и менады, спутников Диониса. Но и фигурки, и одна из ножек остались в Берлине. Рядом стоит ваза с изображением Аполлона, летящего на лебеде. Ее недостающий фрагмент также находится в настоящее время в античном собрании Берлина. Воссоединять части предметов искусства, которые принадлежат разным государствам, — компетенция уже не реставраторов, а политиков. Однако пока этот вопрос далек от разрешения.
