В своей книге Александр Степанов представлен как кандидат искусствоведения, профессор Института им. И.Е.Репина и доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Что допускает считать его «Очерки поэтики и риторики архитектуры» скорее циклом лекций не на один семестр, чем научно-популярной литературой. Читатель этой книги, как и студент, должен иметь некие базовые знания об архитектуре, владеть терминологией, но не догадываться о подлинном послании здания или сооружения, не уметь его считывать. И Степанов увлеченно, как хороший преподаватель, объясняет, растолковывает, не жалея слов и читательского времени, что нам говорит архитектурное произведение. Именно оно само, а не его проектировщик, ведь намерения последнего и результат могут не совпадать.
На 700 страницах книги, не имеющей ни одной иллюстрации (они доступны в интернете), автор рассматривает 100 сооружений — от жилищ первобытного человека до открытого в сентябре 2019 года под Осло моста-галереи «Твист». Смотрит на них издали («Захватывает дух, когда видишь замок, лебединой белизной сверкающий на фоне поросших темно-зелеными еловыми лесами гор, среди которых он кажется игрушкой») или вблизи («Подоконники первого этажа опущены так низко, что внутрь может заглянуть любой прохожий»), изучает интерьеры («Пройдя меж мраморных колонн, мы, повинуясь гибкому объятию изогнутых стеклянных стен, входим в просторный зал, освещенный мягким светом, льющимся сквозь опаловые стекла плафонов»).
«Архитектурная речь становится живой, то есть приятной и воодушевленной, если она, с одной стороны, информативна», — пишет Степанов, а с другой, считает он, «информация должна иметь привлекательную форму». Речь его книги такая же — живая и воодушевленная. Правда, информация часто подана как перечисление фактов, что и хорошо: в большом количестве эмоции утомительны. Отдых от авторского энтузиазма дают и многочисленные цитаты архитекторов, историков и критиков — от Аристотеля до Юрия Аввакумова.
Почти все рассмотренные автором объекты знамениты и занимают почетное место в истории архитектуры: храм Амона-Ра в Карнаке, Шартрский собор, палаццо Медичи Микелоццо ди Бартоломео, вилла «Ротонда» Андреа Палладио, вилла «Савой» Ле Корбюзье, Сигрем-билдинг Людвига Миса ван дер Роэ, Музей Гуггенхайма в Нью-Йорке Фрэнка Ллойда Райта и Музей Гуггенхайма в Бильбао Фрэнка Гери, мост «Миллениум» Нормана Фостера. Но во многих случаях Степанову удается увидеть хорошо известные и досконально изученные архитектурные произведения в новых ракурсах и неожиданных сравнениях. Например, он предлагает читателю представить невообразимое — постройку Эйфелевой башни в Петербурге. А интерьер собора Святой Софии в Стамбуле описывает как «светотеневой спектакль, созданный архитектурными средствами».
Объекты в книге сгруппированы по типам: дворцы, башни, мосты, офисы, терминалы. Что позволяет выделить типологические свойства сооружений и увидеть, как с ними работали зодчие. Поэтому неудивительно и оправданно соседство глав о церкви в Кондопоге и римской церкви Сан-Карло алле Кваттро Фонтане по проекту Франческо Борромини.
Много страниц в книге отдано рассуждениям об авторском подходе к архитектуре, объяснениям, почему можно говорить об архитектурной риторике и воспринимать материальные объекты как речевое высказывание. Отдельную главу Степанов посвящает критике понимания архитектуры как организации пространства. Как ни любопытны его теоретизирования, «Очерки» замечательны, новы и притягательны именно воодушевленностью автора, его чувственным и восторженным восприятием архитектуры.
