У нас с коллегами есть традиция: под Новый год мы собираемся на вечеринке и показываем «живые картины». Ну то есть кто-то показывает, а все остальные угадывают — будь то «Девочка на шаре», знаменитый перформанс Марины Абрамович или приклеенный скотчем к стене банан Маурицио Каттелана. Получается весело. Уверена, что такими фантами-шарадами время от времени балуются многие интеллигентные компании. Но сейчас, в эпоху тотального карантина, это развлечение обрело новый, поистине всемирный размах. Сотни тысяч людей, запертых в домах страхом перед вездесущим и непонятным вирусом, импровизируют с подручными материалами, пытаясь воспроизвести шедевры мирового искусства, и выкладывают в соцсети фото этих экзерсисов.
Мировые музеи — такие как Метрополитен, Музей Гетти и Рейксмузеум — в конце марта сами призвали своих поклонников поупражняться в этом занятии, используя знаменитые картины из их собраний: «Не просто смотрите на произведения искусства — сами станьте произведениями!» У нас тоже образовался аналогичный флешмоб «изоизоляция», процветающий и в Facebook, и в Instagram.
Понятно, что самой большой популярностью пользуются самые узнаваемые, самые растиражированные сюжеты — чем больше людей узнают прототип, тем больше лайков получит шутка. Ведь это чертовски приятно — прозреть в кошачьей лапе, тянущейся к куриному окорочку, великий жест Адама с фрески Микеланджело, которого Бог Отец вот-вот одушевит своим прикосновением. У русской публики отлично «заходит» горка пельменей на кухонном столе, призванная символизировать черепа с «Апофеоза войны» Василия Верещагина. Неплохо «катят» мелкие собачки в роли младенцев на руках у мадонн (это если подходящего младенца нет под рукой). Кое-кто поражает виртуозностью, ухитряясь воспроизвести сложные композиции Караваджо с героями — домашними животными. Браво!
Второй по популярности темой можно считать старинные портреты. Тут получается отличный вариант селфи, ведь в шкафу всегда найдутся кружевные трусы, которые можно натянуть на голову, а изобразить «Девушку с жемчужной сережкой» и вообще никакого труда не надо: немножко голубой тряпочки, томный взгляд — и готово! Совет: особым успехом пользуется, выражаясь по-книжному, смена гендерных стереотипов, то есть если небритый мужчина будет фигурировать в нежном женском чепчике, то это вообще «вау».
Если вы подумали, что я иронизирую, — напрасно. Чем дальше повтор от оригинала и неожиданнее интерпретация, тем лучше. Ведь именно на этой подмене строятся многие произведения профессиональных и весьма известных современных художников. Достаточно напомнить несколько имен. Это японец Ясумаса Моримура, чьи выставки не так давно состоялись и в России — в ГМИИ им. Пушкина и Эрмитаже, для которого он сделал специальный проект. Ноу-хау этого художника, создавшего множество ремейков шедевров классической живописи, от «Менин» Диего Веласкеса до «Олимпии» Эдуарда Мане, с собой в главной роли, — в его национальности. Ведь история мирового искусства до недавних пор была европоцентричной (за что ее теперь страшно критикуют), и совсем иной тип лица вместо привычных и составляет искомую неожиданность, новизну.
Другим путем — тоже весьма полезным для домашней импровизации — пошел бразильский художник Вик Мунис (его выставка также проходила в Москве благодаря Ольге Свибловой, включившей ее в одну из фотобиеннале). Он составляет очень точные копии знаменитых картин — в диапазоне от Василия Кандинского до Густава Климта — из несвойственных живописи материалов: зерен кофе, бутылочного стекла, детских игрушек, да и просто мусора (это еще одна важная для современного искусства тема), — и фотографирует их.
Нельзя не вспомнить и нашего мастера перевоплощений, художника Владислава Мамышева-Монро, чья художественная стратегия первоначально строилась как раз на гендерной игре — мужчина, примеряющий на себя знаменитые женские образы. Впрочем, со временем он весьма далеко ушел от своей Мэрилин — в признанном шедевре, видео по мотивам знаменитой сцены свидания в кафе из «Семнадцати мгновений весны», он играет все роли: и Штирлица, и его жены.
Есть и другая линия — попробовать создать как можно более точные воспроизведения шедевров. Но здесь есть нюансы. Помнится, в 2000-е в одном популярном российском журнале печаталась бесконечная серия фотопортретов знаменитостей, одетых и загримированных «под шедевры», и этот проект, востребованный у публики, не снискал успеха у профессионалов. Слишком уныло, слишком предсказуемо. А вот тема оживающих картин, когда живопись становится отправной точкой для перформанса или превращается в фильм, не утрачивает актуальности. На этой удивительной метаморфозе строит спектакли, например, итальянский театр Ludovica Rambelli Teatro, приезжавший в прошлом году выступить на церемонии вручения премии нашей газеты (да и кто только не строит, это вечный источник вдохновения!). Актеры на глазах у зрителей вдруг без всяких особых приспособлений, гримов и костюмов преображаются в многофигурную картину Караваджо, и это выглядит абсолютным волшебством.
Одним словом, есть масса способов в скромных домашних условиях почувствовать себя настоящим мастером современного искусства. Пойду-ка подумаю, как воспроизвести своими силами «Последний день Помпеи».
