В Большом Манеже открывается большая ретроспектива классика нонконформизма с акцентом на произведениях последних трех десятилетий.
Выставка действительно масштабная — более 90 картин и 50 графических работ из российских музеев и частных собраний. Ни у кого не возникает сомнения в том, что Эрик Булатов (род. 1933) заслуживает такого показа. Его статус безусловного классика готовы подтвердить все. Концептуалисты — в том, что он работает с текстом и признан ключевой фигурой московского концептуализма. Те же, кто все эти интеллектуальные изыски отрицает, поклоняются Булатову за то, что за всю свою долгую карьеру он твердо держался живописи и ни в какие перформансы и инсталляции не уклонялся. Апологеты соц-арта уважают его как отца-основателя этого направления. Их оппоненты — за то, что он никогда не позволял себе никакого дурацкого «шуткования». И даже те, которые настаивают на том, что «не понимают авангарда», весьма удовлетворены тем, с каким мастерством и дотошностью фотореалист отображает реальность.
В советские времена площади Большого Манежа заполняли громоздкие опусы мастеров из Союза художников. А Эрик Булатов рисовал детские книжки и был нонконформистом. При этом он дает фору советским академикам по части монументализма. И при этом — он очень «медленный» художник. В первом, «живописном», томе недавно вышедшего полного каталога его работ значатся 253 картины, написанные им с 1952 по 2011 год. Основной их массив был показан на ретроспективе в Третьяковской галерее в 2006-м и на прошлогодней выставке в Новом национальном музее Монако.
Куратор нынешней выставки Сергей Попов решил сделать главный акцент на произведениях последних трех десятилетий. По его мнению, сейчас важно очистить художника от штампов, связанных с его нонконформистским прошлым, и показать мастера, далекого от политики и погруженного в исследование метафизической сущности картины, пространства и текста. Наверное, это очень сбалансированное решение: еще недавно казавшаяся маргинальной, ностальгия по СССР становится едва ли не официальной и завоевывает умы; теперь героическое прошлое в качестве антисоветского художника уже не выглядит столь безупречно как раньше. Или больше — предпринятая в свое время Булатовым деконструкция идеологического языка сегодня может быть прочитана неадекватно, и нонконформист окажется символом этой самой ностальгии. Конечно, никто радикально редактировать наследие художника не собирается, основные работы соц-артовского периода будут на выставке. И зритель сможет оценить, с каким холодным изяществом Булатов «подрывал основы»: приклеившиеся к поверхности холста плоские буквы лозунга «Слава КПСС» (1975) мешают зрителю рассмотреть голубые небеса в пространстве картины, но они фантомны, лишены тени и уже ничего не могут обозначать.
Булатов давно отвратил свой взгляд от плоского идеологического горизонта и обратился к созерцанию многомерности горизонтов метафизических. И мы наблюдаем, как обратившаяся человеческим глазом буква «О» (2008) и свободно возносящаяся в чистое небо литера «А» (2008) наполняются новыми, глубокими смыслами.
ЦВЗ «Манеж»
Эрик Булатов. «Живу — вижу»
Москва
9 сентября — 8 октября
