Экспозиция «Искусство или звук» в фонде Prada восхищает удивительными инструментами.
Удивив в прошлом году художественную общественность эстетской реконструкцией давней выставки минималистов Когда отношения становятся формой, в этот раз некоммерческий Фонд Prada приурочил к Архитектурной биеннале в Венеции проект, взывающий, причем буквально, на разные лады, не только к знатокам современного искусства, но и к более широкой публике. Куратор выставки Искусство или звук знаменитый итальянец Джермано Челант запальчиво утверждает, что современные музеи стали похожи на кладбища — так там тихо, — и с этим диктатом зрения над остальными чувствами пора заканчивать. И в самом деле, два этажа палаццо Ка’Корнер делла Реджина, где располагается фонд, наполнены разнообразными звуками и мелодиями: где-то поет кукушка в часах, бьет в барабан заводной мальчик Маурицио Каттелана, ноет шарманка, а посетители усердно нажимают на кнопки большого ящика, извлекая из него то мяуканье, то стоны.
137 предметов собранной на выставке энциклопедической коллекции (из разных музеев мира) представляют как настоящие музыкальные инструменты и их эволюцию, так и созданные художниками вариации на эту тему, позволяя за недолгое время пробежаться и по истории музыки, и по истории искусства, начиная с XVII века и заканчивая сегодняшним днем. Самая старинная на выставке — лира-ци-тра из Музея истории искусства в Вене, примерно такие можно видеть на картинах эпохи позднего Возрождения. Далее следуют гитары, скрипки, органы, тромбоны, флейты, трубы и удивительные изобретения XVIII века, соединяющие сразу несколько функций: от поющих швейцарских часов до уникального экспоната, привезенного из Эрмитажа. Это экипаж, созданный для Екатерины Великой русским часовщиком Егором Кузнецовым; карета снабжена автоматическим органчиком для развлечения пассажиров, «запрограммированным» на шесть популярных тогда мелодий, который, помимо прочего, отсчитывал каждую версту звонком. Из русского вклада в музыкальные изобретения представлено также оптофоническое пианино 1920 года Владимира Баранова Россине, переводящее звуки в образы. Оптофон, граммофон, пирофон, оркестрион — сами названия звучат как музыка. Чего стоит один тамбурикорд эксцентричного дизайнера ар-деко Карло Бугатти или шумовая машина «Интонарумори» футуриста Луиджи Руссоло! От изобретателей выставка ведет к разрушителям гармонии, героям контркультуры 1960-х, эпохи раздолбанных в рок-н-ролльном угаре гитар и разъятых звуков и образов — тут и Джон Кейдж, и Нам Джун Пайк, Кунеллис и Арман, — и далее, к магнитофонным экспериментам Брюса Наумана и Джорджа Мачюнаса, телефонной будке Лори Андерсен, работающему портативному телевизору, встроенному в картину Тома Вессельмана, и к уже современным аудио- и видеоартистам вроде канадки Джанетт Кардифф и англичанина Дуга Эйткена. Под углом зрения (или слуха?), который задает выставка, художественные эксперименты кажутся частью почтенной традиции, а обыкновенные инструменты, как, например, «Обычная труба» Адольфа Сакса, — шедеврами минималистской скульптуры.
Фонд Prada
Искусство или звук
Венеция
До 3 ноября
