В 2014 году на чердаке дома на юге Франции случайно была обнаружена картина «Юдифь, убивающая Олоферна», которую приписывают Караваджо. С момента обнаружения ее судьба привлекает пристальное внимание общественности и вызывает бурные споры среди специалистов по творчеству великого итальянском мастера. Полотно выставлено на аукцион одной картины Марка Лабарба, который пройдет в здании бывшей Хлебной биржи (La Halle aux Grains) в Тулузе 27 июня. Торги начнутся с €35 млн при эстимейте в €100–150 млн. Миру картина была открыта в апреле 2014 года, когда профессионального оценщика произведений искусства Лабарба пригласили осмотреть старинное полотно на ветхозаветный сюжет «Юдифь, убивающая Олоферна». Ровно через два года находку показывают прессе, а министр культуры Франции объявляет ее национальным достоянием.
Первая картина с этим сюжетом была исполнена художником в Риме в 1599 году и ныне хранится в римском Палаццо Барберини. Достоверно известно, что еще одна картина была написана Караваджо позже в Неаполе, а затем находилась во владении нидерландского художника-караваджиста и дилера Луи Финсона. Он выполнил также копию с работы Караваджо, которая позднее была приобретена итальянским банком «Интеза». Следы оригинала теряются в Нидерландах XVII века.
Главный вопрос: является ли картина подлинным произведением Караваджо или чрезвычайно качественной копией одного из его последователей? Специалист по старым мастерам, член Французского объединения профессионалов в области экспертизы произведений искусства, в прошлом глава отдела старых мастеров Sotheby’s (1985–1987) Эрик Тюркен готов дать голову на отсечение (почти как Олоферн), что это давно утраченная работа Караваджо, которая пропала в Нидерландах в 1619 году. На вопрос о многочисленных сомнениях в атрибуции работы Тюркен отвечает: «Да, вторым человеком, которому я показал картину, была (эксперт по Караваджо. — TANR) Мина Грегори, и она отклонила авторство Караваджо. Как и Джанни Папи из Университета Флоренции. Но мы остались друзьями: это спор, а не война». Аргументами в пользу авторства Караваджо является то, что художник действительно неоднократно создавал различные версии одного и того же сюжета, а также наличие пентименти, исправлений композиции. На рентгенограммах видно, что автор вносил изменения в процессе работы над картиной и несколько раз менял расположение фигур на стадии подготовительного рисунка и подмалевка. Как правило, это свидетельствует о творческом поиске, характерном для оригинальных композиций, а не копийных. Проведенных исследований и мнений нескольких экспертов может оказаться достаточно для гипотетического участника предстоящего аукциона, чтобы рискнуть и стать обладателем произведения самого Караваджо. Удивляет и тот факт, что картину продают на аукционе Марка Лабарба в Тулузе, а не на вечерних торгах Sotheby’s или Christie’s где-нибудь в Нью-Йорке или Лондоне. В этом случае у работы было бы больше шансов уйти за рекордную сумму и стать самым дорогим произведением старого мастера после скандального «Спасителя мира» Леонардо.
Нам говорят, что изображение Юдифи и Олоферна, которое в июне выставят на торги во Франции, — это и есть давно исчезнувшее полотно, написанное Караваджо в Неаполе в 1607 году. Действительно ли картина выглядит подлинником Караваджо?
Приехав в 1592 году в Рим, Караваджо уже умел с иллюзионистической точностью писать фрукты, с реалистичной чувственностью — лица, а отражения в воде — с глубоким пониманием законов оптики. Ближе к концу 1590-х он начал делать тени более густыми, а свет более ярким. После того как в 1606 году ему пришлось бежать из Рима из-за обвинений в убийстве, его стиль снова изменился — на этот раз в сторону поэтичной дымчатости. Проблема тулузской «Юдифи» в том, что она не вписывается ни в один из периодов Караваджо. Освещение в ней гораздо грубее, чем в любом из его неаполитанских полотен 1606–1607 годов. Именно тогда он создал «Семь деяний милосердия» и «Бичевание Христа», где сочетание серебристого света и густой ночной тьмы создает новый тип эмоциональной выразительности.
Где же тени? Юдифь держит свой меч очень низко, но его окружает лишь слабая тень. Она вовсе не похожа на чернильные провалы, поглощающие свет на картинах Караваджо. Так, на «Портрете мальтийского рыцаря» («Фра Антонио Мартелли») (около 1608) металлический блеск рукояти меча в глубокой тени несопоставимо утонченнее грубой материальности оружия Юдифи. Столь неумелое использование света лишает картину психологизма. Караваджо никогда не играет светотенью ради самой игры. Освещенное сиянием лицо или тело, выходящее из густой темноты, раскрывают зрителю смысл произведения. А тулузская «Юдифь» полностью лишена драматизма и повествовательности. Вялая, распадающаяся композиция довершает дело. Не знаю, кто, где и когда создал эту картину. Но приписывать Караваджо этих неряшливых Юдифь и Олоферна — оскорбительно для его искусства. Джонатан Джонс — арт-критик, автор книги о Караваджо, которая выйдет в 2020 году
