В России в 1990-х самые любознательные студенты ВГИКа, по рассказам, снимали ксерокопии с отдельных глав этой англоязычной книги. Тогда же режиссер Федор Хитрук, создатель «Винни-Пуха» и «Каникул Бонифация», преподававший во ВГИКе, начал переводить «О мышах и магии» для своих подопечных. Федор Савельевич не просто выступил в роли переводчика — он сделал язык анимации внятным и чарующим даже для тех, кто имел весьма смутное представление о мультипликате, легендарном многоярусном станке Уолта Диснея, или об эклере. Под последним, к слову, подразумевается отнюдь не пирожное, а метод создания, например, принца и принцессы в «Белоснежке и семи гномах». Тогда в роли принцессы снималась актриса, потом кадр за кадром киноленты перерисовывались на бумагу, а затем переводились на целлулоид.
Можно, конечно, спросить: а какой смысл изучать эту историю в век компьютерной анимации? Ну, для начала, это хорошо рассказанная история. И рассказчик, не хуже опытного сценариста, умело переплетает сразу несколько сюжетных линий. История художников-карикатуристов (а создатели первых мультфильмов почти сплошь вышли из рядов этих славных людей с отменным чувством юмора и момента), которые осваивали искусство анимации, — лишь одна из этих линий. Едва ли не важнее — рассказ о патентах на технологические новшества, превратившие мультипликацию в индустрию. Но самым невероятным выглядит описание жизни рисованных звезд — от Кота Феликса, легенды мультипликационного немого кино, до Тома и Джерри, создатели которых получили семь «Оскаров», от «Белоснежки и семи гномов», первого полнометражного мультфильма Уолта Диснея, до «Страстной Красной Шапочки», которая пользовалась бешеной популярностью у солдат во время Второй мировой войны… Насколько серьезно воспринимались рисованные персонажи, можно судить по тому факту, что рисунки к «Пасторальной симфонии» Бетховена, чья музыка, наряду с отрывками из Баха, Мусоргского, Стравинского, Чайковского, использовалась в «Фантазии» (1940) Уолта Диснея, вызвали скандал: голливудский Комитет цензуры нравов потребовал надеть бюстгальтеры на кентавров, созданных Фредом Муром.
Каркас книги составлен очень логично. Каждая из 13 глав — за исключением первой («Немая эра») и последней («Остальная история») — посвящена жизни знаменитых киностудий. Никто из ключевых игроков большой мультипликационной индустрии: студия Уолта Диснея, Columbia Pictures, Warner Brothers, MGM и другие — не забыт. Иначе говоря, Молтина интересует не авторская независимая анимация, а «ремесло» — фильмы, которые, в отличие от высокого искусства, звались cartoon и выпускались каждую неделю. Эти рисованные короткометражки шли в прокате как приправа к романтическим комедиям, вестернам и мелодрамам. Леонард Молтин исследует и описывает студийную систему американской мультипликации, подводные камни, проблемы, которые возникали, кризисы и способы их преодоления. В этой системе его занимают три момента: производство мультфильмов, искусство анимации и мост между ними. Он рассматривает только те фильмы, что делались для кинопроката.
История кино как история студий потребовала от автора архивных изысканий и большой серии интервью (благо в 1970-х, когда собирался материал и писалась книга, многие прежние продюсеры и аниматоры были живы), изучения давней прессы. И естественно, просмотра и знания самих фильмов и рисунков к ним. Кстати, фильмография (по студиям) занимает солидную часть книги — почти 200 страниц. За списком киноработ следует словарь терминов и именной указатель. Таким образом, внятность и увлекательность изложения сочетаются с серьезностью, основательностью и даже дотошностью исследования автора и работы переводчика. Сегодня такой подход к истории кино уже привычен. Впрочем, у нас аналогичного труда о «героическом» периоде в истории отечественных анимационных студий пока нет.
Книга о рисованных фильмах без рисунков — согласитесь, это был бы нонсенс. Здесь можно найти редкие фотографии и шаржи, кадры из фильмов, не пригодившиеся наброски персонажей или, скажем, модельные листы для «Белоснежки и семи гномов» с указанием сравнительных размеров, пропорций и поз. При этом у каждого гнома обозначены не только характер, но и осанка, мимика, жесты и детали одежды.
Описывая систему работы студий, Молтин отмечает моменты, которые способствовали появлению нового языка мультипликации, будь то тщательная разработка сценария или построение темпа. Помимо этого, его явно интересует, как работа над «полным метром» меняет эстетику рисованного фильма, как возникает стремление избежать перегруженности гэгами, тенденция к «простоте». Он, очевидно, разделяет позицию Уолта Диснея, который в 1940 году, говоря о соотношении искусства и коммерции в анимации, заметил: «Заглядывая в прошлое, могу сделать лишь один важный вывод: публика платит за высокое качество; будущее, пока еще неведомое нам, останется за теми, кто ныне стремится каждый день хоть немного подрасти».
