Когда написано «Иван Константинович Айвазовский», можно не волноваться: будет штормить от публики. Так в Русском музее и сделали. Ну и напомнили, что автору 200 лет. А могли бы еще короче: «Айвазовский», этого достаточно. То же касается Зинаиды Серебряковой в Третьяковке или Сальвадора Дали в питерском Музее Фаберже. Имя — бренд. Больше ничего не надо. Тот же Дали всю жизнь положил на брендирование своего имени. Зрители идут на это имя, как загипнотизированные зайчики. (А если открыть выставку «Айвазовский — Дали», любой музей сделает сборы на пять лет вперед. Шутка.)
Но вот Бахрушинский показал отличную выставку «Мистерия-буфф Аристарха Лентулова» — и без особого триумфа, хотя, казалось бы, Лентулов! Да, понятно, рекламные возможности у них скромны, но есть у меня нехорошее подозрение: дело могла чуть испортить эта дурацкая «мистерия-буфф». Какое-то ненужное слово, подозрительное слово. Мистерия, понимаешь, буфф… Почему не назвать просто — «Лентулов»? Звучно, ярко, маняще.
Но рассмотрим иные случаи. Когда сборная выставка. Вот тут надо крепко задуматься. Высший балл — Третьяковке, которая сделала «Оттепель». Название идеальное по всем параметрам. Сразу ясна эпоха, не надо никаких пояснений. Но главное — кураторы мастерски прокатились на сериале Тодоровского. Ясно, что он стал главным стимулом для экспозиции, но ведь могли бы начать изощряться: «Художники оттепели», «Оттепель и искусство», ну и так далее, чтобы добавить арт-аспект. Не стали изощряться. Молодцы. Продвинутые зануды выставку критиковали: поверхностная, несерьезная… Может, и правы, но название — блеск, публика шла именно на название. Высокое искусство маркетинга.
Впрочем, та же Третьяковка дала пример не самого лучшего нейминга. Это «Некто 1917». То, что это цитата из полузабытого Хлебникова, мало кому интересно. Не из Шнурова же (чья выставка, кстати, тоже была, но в ММОМА). Слово «некто» — это ни о чем. Пустое слово, отталкивающее слово. Психология восприятия очевидна: зачем мне идти туда, где нечто и некто? Провальное название.
Но открою простенький секрет. Есть такие хитрые слова, которые работают маркетинговыми рыболовными крючками для неискушенной публики. Например, слова «роскошь», «шедевры» и «сокровища». Кому же не хочется взглянуть на сокровища с шедеврами? Особенно если проездом в Москве из Нефтеюганска или Южно-Сахалинска. И пожалуйста, в Московском Кремле выставка «Владыки океана. Сокровища Португальской империи XVI–XVIII веков». Очень многословно, да, но есть главное и заветное — «сокровища». Надо бежать и смотреть.
А теперь о самом худшем названии прошлого года. Если «Оттепель» — это десять баллов, то ноль баллов — «Модернизм без манифеста». Да, две выставки из собрания Романа Бабичева в Московском музее современного искусства. Обе чудесные, взрывные, одни из лучших за последние годы. Сокровища, а не выставки. Но название! Во-первых, оно не объясняет ровным счетом ничего. Публика неквалифицированная пройдет мимо, поморщившись. Во-вторых, два «мудреных» слова в коротком названии — это атас. Назвали бы еще «Дискурс без нарратива». За такие названия кураторов надо отстранять на год от выставок и ссылать подальше — во Флоренцию, например.
