Первая часть проекта, где показывали ранний авангард, прошла в минувшем году и, как и нынешняя, была построена на материалах «Энциклопедии русского авангарда» — титанического труда Андрея Сарабьянова, куратора обеих выставок. Готовя этот исследовательский проект, он объездил все провинциальные музеи в поисках неизвестных шедевров, изучил множество архивов. Одним из открытий первой выставки стала атрибуция картины Ольги Розановой «Пожар в городе», которая раньше приписывалась неизвестному художнику. Кроме того, в ВХНРЦ им. Грабаря к выставке отреставрировали десять полотен.
Вторая часть проекта включает более 100 работ и ведет отсчет с 1917 года до начала 1930-х, когда произошел переворот не только в политической истории страны, но и в истории авангарда. В первые годы советской власти авангард получил статус официального искусства революционной России. Художники с энтузиазмом занимались оформлением коммунистических праздников, на них была возложена миссия пропаганды нового строя. Они возглавили художественные вузы и разные комиссии. «Вчера голодали на чердаках, а сегодня комиссары искусства», — писал о триумфе нового искусства Александр Родченко. Однако в 1920-е диспозиция сил в русском авангарде стала постепенно меняться: уехали Василий Кандинский, Эль Лисицкий, Александра Экстер, умерла Ольга Розанова, затем Любовь Попова. На первый план вышел Родченко, провозгласивший в 1919 году смерть живописи. Началась эпоха конструктивизма.
Огромную роль в сохранении наследия авангарда сыграл созданный в 1919 году Музей живописной культуры, который с помощью госзакупок смог получить огромное число шедевров авангарда. А благодаря созданию подобных музеев по всей стране произведения авангарда попали и в региональные собрания. Картины увозили в провинцию, чтобы по их образцам учить будущих художников Вятки, Нижнего Новгорода, Самары, Симбирска и еще 40 городов. Жемчужины авангарда в ходе подготовки выставок были обнаружены даже в таких отдаленных уголках, как краеведческий музей поселка Слободское под Кировом.
Впрочем, неизвестные шедевры известных авангардистов — не главное открытие второй выставки. Она еще и акт возвращения забытых имен: Михаил Меньков (Миньков), Яков Паин, Роман Семашкевич, Людмила Шмидт-Рыжова, Валентин Юстицкий, работавшие бок о бок с классиками авангарда. Того же Менькова, заболевшего чахоткой, уехавшего в 1921 году в Ялту и умершего в 1926-м, называли тенью Малевича. Трагично сложилась и судьба Семашкевича, которого Владимир Татлин пытался привлечь к испытанию своего «Летатлина»: он был расстрелян в 1937-м. Его, правда, не забыли, его выставки прошли в свое время и в Русском музее, и в Третьяковке. Юстицкого репрессировали, и после лагерей он осел в Самаре. И это далеко не все истории, наложившие отпечаток на вторую выставку, в которой ощущается надвигающаяся трагедия. После воодушевляющего опыта первых лет авангард был остановлен на лету.
