Как кажется, из всех импрессионистов у Фредерика Базиля (1841–1870) была самая безмятежная жизнь, однако финал ее был несправедливо ранним и несчастным: он был убит на франко-прусской войне в 1870 году 28 лет от роду. Он никогда, как его сотоварищи, не нуждался, у него всегда была мастерская, где он привечал своих друзей: то Клода Моне, то Огюста Ренуара, — и его работы все же брали на Салон.
Оставил он около 50–60 произведений. Некоторые появляются и сейчас, обнаруженные реставраторами. Одним из таких открытий может похвастать и нынешняя выставка в Музее Орсе. Это работа, которую удалось увидеть под более поздней композицией «Девушка, играющая на пианино, и слушающий юноша» 1866 года. Орсе помогли с этой выставкой Музей Фабра в Монпелье и Национальная галерея в Вашингтоне.
Действительно, если говорить о юности импрессионизма, то это в полной мере относится только к Базилю, другие прожили больше и в своих поисках ушли дальше. В его же творчестве зрелость лишь наметилась, он не успел окончательно расстаться с опытами молодости. И в этом ценность его нестареющей живописи.
Базиль — это не только ранний период импрессионизма, он и его география. Провинциал из Монпелье, выходец из зажиточной семьи, он уже в Париже оставил медицину ради живописи, о которой у него было представление по картинам Гюстава Курбе и Эжена Делакруа в Музее Фабра. Соученики по студии швейцарца Шарля Глейра открыли ему глаза на привлекательность лесов и деревенек Фонтенбло, некогда облюбованных барбизонцами, и на красоты нормандского побережья. Базиль почти по-семейному разделил историю своих товарищей. Был соучастником их пленэров, покупал их работы, был их моделью (позировал для картины Моне «Завтрак на траве») и сиделкой (ухаживал за больным Моне). Его долговязую фигуру написал Эдуард Мане на картине «Мастерская на улице Кондамин». Он пытался следовать своим кумирам Делакруа и Курбе, а еще более — «продвинутым» старшим современникам. Вслед за «Олимпией» Мане он написал «Туалет» в несколько будуарном ориенталистском духе.
Размышляя о живописи, Базиль писал родным: «…Я выбрал современную жизнь, потому что лучше всего понимаю ее, выбрал то, что представляет наиболее живой интерес для людей живых…» Он и старался писать людей — друзей и близких. Кто, кроме него, мог так живо схватить фигуру сидящего словно на иголках Ренуара? Или сыграть на контрастах розового и черного («Розовое платье», 1864)? Отличавшийся неподдельной скромностью Базиль лишь однажды, как кажется, преисполнился тщеславия, вписав свою семью в историю искусства. Точнее говоря, изобразив домочадцев на фоне импрессионистического пейзажа («В кругу семьи», 1867). Впрочем, разве мог он знать, что импрессионизм войдет в историю?
Музей Орсе
Фредерик Базиль. Юность импрессионизма
До 5 марта
