Этой осенью итальянцев в Москве поочередно принимают ведущие столичные музеи. Вслед за Рафаэлем и Пиранези в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина эстафету гостеприимства приняла Государственная Третьяковская галерея. Экспозиция в Лаврушинском переулке называется «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо». Почему «Вечный Рим» (так это переводится с латыни) оказался в Третьяковской галерее — вопрос запоздалый. Его нужно было задавать хотя бы лет пять тому назад, когда в ГТГ экспонировали привезенную из флорентийских музеев выставку Джотто и его круга под названием «Во Христе». Нынешняя экспозиция обменная: в следующем году в Вечный город поедет выставка русских живописцев XIX века, взявших на себя бремя разобраться с духовными исканиями. Понятно, что Третий Рим может наиболее внятно ответить Риму первому только шедеврами из Третьяковской галереи.
В известной мере «Roma Aeterna» — выставка посольская и весьма дипломатическая. Она состоялась как следствие прошлогодней «исторической», как говорят политологи, встречи президента РФ с папой Франциском, за которой последовало не менее «историческое» собеседование в Гаване высшего иерарха католической церкви с московским патриархом. Музеи Ватикана (кластер музеев) — сокровищница уровня лучших монарших коллекций Европы, состоящая из самых разных по видам и жанрам произведений искусства, включая античную пластику (кстати, «Аполлон Бельведерский» и «Лаокоон» — одни из первых приобретений папы Юлия II, покровителя Микеланджело). Но для московской выставки Ватикан, видимо следуя в том числе пожеланиям российской стороны, отказался от демонстрации Antiquario delle Statue, разумно ограничившись подборкой произведений из отдела Museo Sacro (Религиозного музея). Так что Рим предстанет без своих первых полутора или двух тысяч лет истории, зато с 40 лучшими образцами романики, готики, Проторенессанса, Возрождения, барокко и до эпохи Просвещения. Иначе говоря, с XII по XVIII век, то есть до того самого времени, когда папа Пий VI и основал Пинакотеку Ватикана. Среди произведений, запрошенных российской стороной (в том числе известным петербургским куратором Аркадием Ипполитовым) и выданных Пинакотекой, значатся такие выдающиеся работы, как икона XII века «Христос благословляющий» и одно из самых ранних изображений Франциска Ассизского (1270–1280) кисти Маргаритоне д’Ареццо. Кватроченто представлено пределлами «Святой Николай спасает судно от крушения» Джентиле да Фабриано и «Сценой из жития святого Николая» («Чудо с зерном») Фра Беато Анджелико, а также фризом «Житие святого Винченцо Феррера» работы феррарского мастера Эрколе Роберти, которого почитал молодой Буонаротти, говоривший, что «за его работу и пол-Рима не жалко отдать».
Из трех мастеров, заявленных в титрах выставки, двое представлены действительно выдающимися работами: «Оплакивание Христа» венецианца Джованни Беллини — бесспорный шедевр, так же как «Положение во гроб» Караваджо, входящее во все книги по истории искусства. Что касается небольших гризайлей Рафаэля «Вера» и «Милосердие», то их можно посчитать комментариями к выставке мастера из Урбино, проходящей сейчас в ГМИИ. Один из топов экспозиции — огромное полотно Никола Пуссена «Мучение святого Эразма», написанное для собора Святого Петра (ныне в самом храме его заменяет мозаичная копия). Эмблемой же выставки станут знаменитые музицирующие ангелы — фрески Мелоццо да Форли, снятые со стен церкви Святых апостолов еще в XVIII веке (кстати, росписи были заказаны тем самым Юлием II, приобретшим античного Аполлона, в пору, когда он был кардиналом Джулиано делла Ровере). Как напоминание о том, что ничто не вечно под луной, устроители выставки для финала выбрали серию картин художника XVIII века Донато Крети «Астрономические наблюдения» — восемь сцен с меланхолическими созерцателями небесных светил. Что этим хотел сказать художник? Быть может, сама вечность под вопросом?
