Форбс против Кремля

Конференция, которая начнется 6 октября в Санкт-Петербурге, включает научные доклады и масштабную публичную программу. Один из докладчиков, сын обладателя самой обширного собрания пасхальных изделий Карла Фаберже (за пределами России) и бывший куратор коллекции отца Кристофер Форбс рассказал в интервью The Art Newspaper Russia о семейной коллекции.

В течение 30 лет американский медиамагнат Малкольм Форбс (1919–1990) собирал изделия фирмы Карла Фаберже, к концу жизни его коллекция насчитывала более 300 предметов. После смерти отца наследники Форбса приняли решение продать уникальное собрание. Сначала на аукционах стали появляться единичные предметы, а в феврале 2004 года полная коллекция была выставлена на торги аукционного дома Sotheby’s. Незадолго до аукциона ее целиком выкупил российский предприниматель Виктор Вексельберг.

Расскажите, пожалуйста, когда ваш отец начал собирать изделия Фаберже? С какого приобретения началась его коллекция?

Первая покупка была сделана в 1964 году, когда отец приобрел у коллекционера и дилера Александра Шеффера в его галерее A la Vieille Russie (легендарная нью-йоркская антикварная галерея, специализирующаяся главным образом на антикварных ювелирных украшениях и произведениях декоративно-прикладного и изобразительного искусства дореволюционной России. — TANR) пасхальное яйцо Апельсиновое дерево (также известное как Лавровое дерево. — TANR), а вскоре после этого купил при посредничестве Шеффера коллекцию пасхальных яиц Фаберже покойного Лансделла Кристи. Тогда нам удалось заполучить великолепные Весенние цветы, Ренессанс и Шантеклер Кельха. Яйцо Шантеклер в то время считалось императорским. Теперь известные исследователи доказывают, что это было не так, но тогда это ни у кого не вызывало сомнений.

Получается, что господин Малкольм Форбс начинал коллекционировать именно с императорских яиц. Возможно, это было связано с тем, что в США Фаберже был известен именно как создатель пасхальных подарков для русской императорской семьи?

Да, это так. Мой отец был увлечен русской историей, в особенности его интересовала Октябрьская революция, случившаяся за два года до его рождения. Он изучал тот период и часто говорил, что упадок династии Романовых выражен в яйцах Фаберже, которые показывают, какими декадентами они стали. Еще я помню, что мы немного посмеивались над увлечением отца и говорили, что он начал коллекционировать Фаберже, потому что ему очень нравились ювелирные украшения, а моя мать, наоборот, была равнодушна к ним.

Когда ваш отец начал коллекционировать, много ли он знал о Фаберже, его работах и биографии?

Я бы сказал, что он обучался в процессе. Он купил и проштудировал большую знаменитую книгу о Фаберже Сноумена (A. Kenneth Snowman, “The Art of Carl Faberge”, 1953. — TANR), там были репродукции пасхальных яиц Фаберже, выполненных по императорскому заказу. Кстати, когда я учился в школе, то как-то раз в качестве домашнего задания мне нужно было написать реферат о творчестве Фаберже, и я аккуратно переписал целые абзацы из этой книги, о чем никто не догадался.

А где ваш отец покупал изделия Фаберже: на аукционах или в антикварных салонах? Была ли конкуренция за предметы?

Он купил на аукционе только одно императорское яйцо, остальное приобретал через дилеров. Ему повезло прийти на рынок, когда первое поколение коллекционеров ушло с рынка, поэтому он смог приобрести серьезные вещи.

Это были 1960-е годы?

Да. К этому времени уже скончались или перестали покупать три американки, которые в 1920–1930-х годах собирали Фаберже, в частности приобретали его пасхальные яйца у Арманда Хаммера (американский нефтяной магнат, в конце 1920-х — начале 1930-х покупал предметы старины, картины, скульптуры из ленинградского Эрмитажа, таким образом собрав большую коллекцию предметов искусства, в частности, по бросовым ценам вывез из СССР и перепродал на Западе яйца Фаберже. — TANR), а позже в галерее Александра Шеффера. Я имею в виду Лилиан Томас Пратт, завещавшую свое собрание музею в Ричмонде в штате Виргиния, Индию Ирли Миншэлл, подарившую ряд вещей Кливлендскому художественному музею в штате Огайо, и Матильду Геддингс Грей, чья коллекция теперь передана на долгосрочное хранение в нью-йоркский Метрополитен-музей.

Вещи чаще приобретались по отдельности или целыми собраниями?

В основном отец покупал отдельные предметы. Пожалуй, целиком была приобретена лишь коллекция Лансделла Кристи, хотя отец сначала не планировал собирать фигурки животных Фаберже и портсигары — только пасхальные яйца. Тем не менее он купил несколько чудесных вещиц. Александр Шеффер всегда приглашал отца, когда у него в галерее появлялось что-то интересное; коллекционеры и дилеры предлагали ему предметы.

Вы сказали, что он не хотел покупать фигурки животных Фаберже, так?

Да, ими он меньше интересовался, у него было только несколько избранных животных. Кроме пасхальных яиц, отец покупал и другие прекрасные предметы, в том числе рамки для фотографий. Но никогда не приобретал изделий из самоцветов. Кстати, выяснилось, что подлинность таких вещей подтвердить труднее всего, если у них нет провенанса.

В то время было много подделок на рынке?

Да, особенно часто подделывали фигурки животных. Некоторые фальшивки было трудно определить, так как они были выполнены по-своему виртуозно и хитро, на них даже были клейма и отметки о том, для кого создавалась вещь и когда.

Были ли у вашей семьи консультанты по искусству? Или вы советовались с экспертами по Фаберже? Как удавалось разрешить возможные сомнения в подлинности предлагаемых предметов?

Мы очень доверяли мнению и экспертизе Александра Шеффера и Кеннета Сноумена, а позже других специалистов, таких как Геза фон Габсбург и Александр Солодков. К тому же иметь в своей коллекции эталонные вещи Фаберже — огромная привилегия. Мой отец за свою жизнь видел, изучал и приобрел столько его изделий, что просто начал чувствовать их.

И в какой-то момент сам стал экспертом, я полагаю.

Да. Еще нам очень помогла дама, занимавшаяся реставрацией предметов Фаберже и фактически собравшая заново императорское пасхальное яйцо Пятнадцатилетие царствования (было создано по заказу Николая II, который подарил его своей жене Александре Федоровне на Пасху 1911 года. — TANR). Она высказала очень любопытную мысль, что все произведения Фаберже красивы не только снаружи, но и изнутри, и это обязательное условие. Порой люди видят великолепный предмет, но не осознают, что внутри он также прекрасен.

Когда ваш отец принимал решение о покупке, он учитывал провенанс вещи? Каковы были критерии отбора?

Предметы должны быть безупречными эстетически, интересными и всегда обладать всеми характеристиками, которые ассоциируются с Фаберже. Поэтому мы приобрели несколько произведений в русском стиле, ранние ювелирные изделия, сделанные отцом Карла Фаберже, а также некоторые каменные цветы, фигурки животных и замечательные вещи из серебра. Наша коллекция включала, например, удивительную музыкальную шкатулку Фаберже, а также изделия из меди, сделанные в начале Первой мировой войны. Так что в коллекции представлены все стороны творчества Фаберже.

Еще один важный вопрос — цены. Как менялась стоимость изделий Фаберже в течение тех десятилетий, что вы и ваш отец собирали коллекцию?

Цены неуклонно росли. В это трудно поверить, но в 1965 году (вы можете это проверить по записям аукционного дома) мой отец платил по $15 тыс. за удивительные произведения. В то же время я хорошо помню, как спустя 20 лет он заплатил около миллиона долларов за яйцо Кукушка — единственное купленное им на аукционе (предмет был продан на Sotheby’s за $1,76 млн при эстимейте $1–1,5 млн. — TANR). Долгое время эта сделка оставалась рекордом цены на Фаберже. Но затем, конечно, была знаменитая продажа Яйца Ротшильда (в 2007 году продано на Christie’s за $18,5 млн. —TANR). Так что цены продолжают расти.

Когда коллекция Фаберже принадлежала вашей семье, правильно ли я понимаю, что с какого-то момента она была доступна для публики?

Да, действительно. В 1967 году к 50-летию журнала она была просто выставлена в витринах в лобби здания Forbes на Пятой авеню. Позже для коллекций нашей семьи был отведен весь первый этаж, там было несколько галерей, и одна из них была полностью посвящена Фаберже. По нашим подсчетам, посмотреть Фаберже и другие выставки приходило по 1–2 тыс. посетителей в неделю. И даже после продажи коллекции люди, узнававшие о выставке из туристических гидов, продолжали приходить и спрашивать, где здесь Фаберже.

Когда вы решили продать семейную коллекцию Фаберже, была ли для вас важна фигура покупателя?

Изначально мы собирались проводить аукцион...

То есть вы были готовы к тому, чтобы собрание распалось и было рассеяно по миру?

В общем, да. Отец считал, что в какой-то момент приходит время расстаться с собранием и новые коллекционеры, те, кто захочет купить эти предметы, должны иметь возможность испытать то удовольствие, которое испытывал он сам, когда приобретал их когда-то.

Справедливо. Думал ли он, что большинство произведений будет куплено русскими, или он надеялся, что они останутся в США? Думали ли вы об этом в тот момент, когда планировали аукцион, кажется, с Sotheby’s?

Была конкуренция между Sotheby’s и Christie’s, но Sotheby’s в итоге сделал лучшее предложение. В то время русские уже серьезно интересовались Фаберже, но были и заинтересованные покупатели с Ближнего Востока. К нам и в аукционный дом обращались их представители с различными предложениями, но в итоге победу одержал господин Вексельберг и выкупил собрание целиком.

Как вы оцениваете шаг господина Вексельберга, а также тот факт, что шедевры Фаберже вернулись в Россию и появился музей в Санкт-Петербурге?

Думаю, это замечательно, что российский предприниматель привез в Россию сокровища, которых страна лишилась когда-то из-за коммунистического правительства. И это очень щедро с его стороны — открыть выставку, а затем создать этот замечательный музей. Лично я счастлив, что коллекция, которую мой отец собирал всю жизнь, до сих пор существует и дополняется (господин Вексельберг приобрел еще немало красивых вещей).

Как вы считаете, почему изделия Фаберже по-прежнему популярны среди коллекционеров?

Я думаю, что огромную роль играет то, что и сам мастер, и созданные им предметы тесно связаны с семьей последнего русского императора. Разумеется, Фаберже создал и другие потрясающие предметы, но все же мало что может сравниться по красоте с императорскими яйцами Фаберже. А они, в свою очередь, ассоциируются с трагедией династии Романовых и всей страны, подобно предметам, связанным с Марией-Антуанеттой, которые тоже очень популярны на рынке. Мне кажется, это дает дополнительную привлекательность предметам Фаберже.

И последнее. Какой совет вы дадите современным коллекционерам Фаберже?

Пожалуй, единственный совет — это покупать те произведения, от которых вы получаете удовольствие. Действительно, найти необычные подлинные вещи не так уж просто, а эксклюзивные предметы стоят немалых денег, но все, что я могу сказать, — цените ту красоту, что у вас в руках.