Две выставки — австрийки Марии Лассниг (1919–2014) и британца Фрэнсиса Бэкона (1909–1992) — открылись параллельно не случайно. Их объединяет интерес к деформации человеческого тела, вызывающей у зрителя чувство дискомфорта и тревоги. Выставка Лассниг, которой на Венецианской биеннале в 2013 году был присужден «Золотой лев», включает в себя 40 полотен из всех периодов ее творчества: от «дегенеративного» экспрессионизма 1940-х, за что нацисты изгнали ее из Академии художеств в Вене, парижского и нью-йоркского периода увлечения сюрреализмом и до возвращения в Австрию в 1980-м, когда она сосредоточилась на изображении человеческих фигур. Именно эти деформированные тела принесли Лассниг известность. Сама она объясняла, что пишет не тело, а его энергетику. «Я начала изображать человеческие фигуры в этом ключе задолго до венских акционистов, в 1948 году, когда Герман Нитч еще лежал в пеленках», — как-то сказала художница.
Выставка 30 картин Фрэнсиса Бэкона сфокусирована на депрессивных интерьерах в его работах, изолирующих изображенную фигуру от внешнего мира. «Интерьерную» тему подсказала монография о художнике Жиля Делёза 1981 года, где французский философ писал и о том, каким образом Бэкону удавалось достигать ощущения изолированности и одиночества своих героев.
