18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Уйдем в поля

Как складывается художественная жизнь за пределами столиц? Об этом в книге «Анатомия художественной среды. Локальные опыты и практики», изданной в Самаре, говорят сами участники арт-процесса. Зная ее изнутри и на собственном опыте.

Разговор здесь даже не об искусстве как таковом, хотя без него, конечно, ничего бы не было. Это о том, что возникает в связи с искусством, по его поводу, под его влиянием, как его условие и следствие одновременно: о человеческих связях, о межчеловеческой, заодно и пространственной, среде. О том, как (и зачем!) такая среда возникает и создается. В конечном же счете — о создании человека — нового, с новой восприимчивостью.

Стоит помнить, что речь в книге идет почти исключительно о событиях постсоветского времени. Сами авторы не слишком заостряют на этом внимание, но ведь, по существу, они только и говорят, что о новом освоении пространства — и художественного, и межчеловеческого, оставленного советской властью с ее эстетическими и иными привычками, инерциями и ограничениями. Это не только о новой арт-жизни — это о попытках новой жизни вообще.

Составители этого небольшого сборника статей называют его «одной из первых попыток архивной формы, способной запечатлеть начальный период становления моделей художественной системы в крупных российских городах, за исключением столиц». Попыткой составить карту явления, которое уже успело получить название «провинциального ренессанса»: бурного возникновения новых форм арт-жизни, появления новых ее участников. Обозначить хотя бы некоторые точки ее особенной интенсивности в последние два с половиной десятилетия.

Перед нами проект, изначально не лишенный парадоксальности: архивация того, что едва возникло и продолжает возникать. Причем такая, которая призвана еще и способствовать его становлению.

О том, как все начиналось, рассказывают художники Воронежа, Екатеринбурга, Краснодара, Красноярска, Ростова-на-Дону и Самары (самарских статей сразу две — не свидетельство ли это, среди прочего, интенсивности местной рефлексии?). Казалось бы, всего несколько вполне частных случаев, да еще изрядно удаленных друг от друга в растянутом русском пространстве.

Прежде всего, каждый из авторов усматривает в становлении местной художественной жизни несколько внятно разделяемых этапов. Их временные границы могут не вполне совпадать (хотя нередко совпадают). Так, авторы краснодарской статьи начинают отсчитывать начальный, «романтический» этап своей арт-истории аж с 2007 года. В Воронеже в эту пору «катакомбный» период вызревания местного арта (2003–2006) уже миновал и начался второй — по удивительному совпадению тоже «романтический», ознаменовавшийся открытием галереи Х.Л.А.М., которая целых шесть первых лет работала как «подвижнический культурный центр»: «ни продаж, ни какой-либо коммерческой составляющей», жили на деньги спонсора. В Самаре же — городе, отличающемся, судя по всему, художественной зрелостью, — период «освоения, подражательства и выработки индивидуальных поэтик» пришелся и вовсе на 1990-е, и соответствующие процессы шли «рука об руку с демократическими реформами», опираясь «исключительно на частный капитал фондов и грантов». В начальную (и не самую ли плодотворную?) пору бури и натиска во всех городах многое было решающим образом связано с личными, «низовыми» инициативами‚ а заодно с персональными пристрастиями и возможностями инициаторов.

Начало каждой из этих историй неизменно — время, во-первых, разрозненных, зато воодушевленных и идеалистичных инициатив (то есть не думали о деньгах и о контактах с окрестным социумом), а во-вторых, более или менее осознанного подражания, так сказать, первичной вторичности, нащупывания себя вслепую и по взятым извне образцам — какие случились под рукой. Как пишет Илья Долгов о воронежцах, они, начав было с литературных опытов (типовое начало, кстати, в Самаре тоже с этого начинали), перешли к широкому спектру арт-практик, после того как узнали «откуда-то из Интернета», что, оказывается, бывает «современное искусство».

Далее, практически везде к 2010-м складываются формы обучения современному искусству — как его восприятию, так и «деланию». Воронежский центр современного искусства, скажем, завел у себя к этому времени «лабораторно-обучающие практики», а в Самаре с ее упомянутой зрелостью своя «школа», «независимая художественная институция», призванная стать «генератором молодежной художественной среды», появилась уже в 2007-м. «Собирались, — рассказывает Владимир Логутов, — читали важные для понимания современного искусства тексты, обсуждали стратегии, выполняли художественные практики, планировали и проводили совместные выставки».

В 2010-е годы наступает период «институциональный» (Воронеж), он же ««четкий» или «реальный»» (Краснодар), — время врастания в социум со всеми его условностями. Он наступает неминуемо, хотя некоторые, как, например, краснодарцы, прикладывают максимум усилий к тому, чтобы от социума — и от сопутствующего ему конформизма — дистанцироваться. «…Мы никогда не желали, — признаются они, — как-то отражать имеющуюся в Краснодаре идентичность, с его морем, казачеством и атмосферой переизбытка… Мы — в дистанции к этому „богатству“. Но мы не воюем, у нас, скорее, концепция „латентного протеста“».

А вообще начинается коммерция и «нормальная галерейная жизнь», содержание которой воронежец Долгов раскрывает так: «ходить в налоговую инспекцию, платить коммуналку, делать выставки по плану».

И практически везде в наше время отмечается спад — с разной степенью радикальности — пришедшихся на более ранние времена ожиданий. В Самаре на смену «эйфории модернизации», занявшей четыре года (2010–2014), пришли «откат назад и неопределенность». «В последние полтора года, — говорит Константин Зацепин, — в Самаре, как и во всей стране, идет всесторонний откат назад, в консервативные тренды». Воронежцы, более сдержанные в оценках, тоже признают, что их изначальные цели: во-первых, «кристаллизовать некое городское сообщество на некой коммуникативной площадке и в перспективе — изменить город», а во-вторых, создавать в рамках ВЦСИ «продукт, значимый не только для Воронежа, но и для страны в целом», — достигнуты не были и оказались утопичными.

Но что совершенно несомненно, так это то, что современное искусство в регионах заявило о себе как о социальной и культурной реальности и выработало внятный язык для таких заявлений. Во всяком случае, создавая среду себе и своим зрителям, актуальные художники создавали и продолжают создавать условия для самого искусства. Его питательную почву, систему стимулов. А книга, в которой они впервые, начерно обобщают свой опыт, дает читателю основания к тому, чтобы о многом задуматься.

Самое читаемое:
1
Борис Орлов и Салават Щербаков возмущены реконструкцией Южного речного вокзала
Памятник советского модернизма 1980-х годов, открытый в Москве после реконструкции, несмотря на заявления властей о «воссоздании», оказался далек от оригинала, говорят его создатели — скульпторы Салават Щербаков и Борис Орлов
12.05.2023
Борис Орлов и Салават Щербаков возмущены реконструкцией Южного речного вокзала
2
Рейтинг посещаемости российских музеев за 2022 год: топ-50
Мы публикуем рейтинги посещаемости российских музеев ежегодно начиная с 2013-го и воспринимаем их как статистическое отражение реальной ситуации в музейной сфере. Для наших музеев 2022 год оказался не худшим
04.05.2023
Рейтинг посещаемости российских музеев за 2022 год: топ-50
3
Выдача «Троицы» Рублева на праздник 4 июня может быть отложена
Представитель РПЦ допустил возможность отсрочки перемещения иконы до того момента, как будет создана защитная капсула, при этом за последние месяцы количество проблемных участков на иконе увеличилось до 71
24.05.2023
Выдача «Троицы» Рублева на праздник 4 июня может быть отложена
4
Рейтинг посещаемости российских художественных выставок за 2022 год: топ-50
Топ-50 самых популярных российских выставок за 2022 год составлен на основании опроса, проведенного нашей редакцией. Во внимание принимались только художественные выставки или те, что содержали художественную составляющую
04.05.2023
Рейтинг посещаемости российских художественных выставок за 2022 год: топ-50
5
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦ
Президентом РФ Владимиром Путиным принято решение о возвращении РПЦ иконы «Троица», написанной Андреем Рублевым. Накануне Государственный Эрмитаж дал согласие соединить раку, гробницу и мощи святого на территории Александро-Невской лавры
15.05.2023
«Троица» Андрея Рублева и рака Александра Невского переданы РПЦ
6
Загадка «невозможной» древнеегипетской скульптуры, похоже, решена
Маргарет Мейтленд, исследовательница древней культуры долины Нила, обнаружила прямую связь музейной статуи с жителями целой деревни мастеров, специализировавшихся на создании гробниц для правителей страны
23.05.2023
Загадка «невозможной» древнеегипетской скульптуры, похоже, решена
7
Музейный рейтинг, обратная связь: ни к старому, ни к новому, а к приемлемому
Приоритеты, тренды, активности и другие перспективные формы работы отечественных музеев — в нашем обзоре
04.05.2023
Музейный рейтинг, обратная связь: ни к старому, ни к новому, а к приемлемому
Подписаться на газету

2021 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+