Марианна Сардарова, Катрин Борисов: «Мы представляем широкий срез современного искусства»

В павильоне «Оптика» на ВДНХ проходит выставка работ участников Биеннале уличного искусства «Артмосcфера» и некоторых других мастеров стрит-арта. Выставочная программа продлится до 10 мая, а 15 апреля состоится благотворительный аукцион, организованный при поддержке фонда RuArts. Полученные средства будут направлены на учреждение гранта для художников. Основатель фонда Марианна Сардарова и арт-директор галереи RuArts Катрин Борисов рассказали Константину Агуновичу о том, как формируется коллекция фонда, о взаимоотношениях галеристов и уличных художников, о кино и о нелюбви к строгим форматам.

На ВДНХ проходит выставка международного стрит-арта, в апреле будет аукцион, вами организованный. Расскажите, как галерея и фонд RuArts начали работать со стрит-артом.

Катрин Борисов: Организаторы прошлогодней биеннале «Артмоссфера» — наши давние партнеры, поскольку фонд в целом поддерживает стрит-арт и мы являемся счастливыми обладателями нескольких работ, скажем, того же Миши Моста…

Марианна Сардарова: Мы сотрудничали и до того, как прошел первый фестиваль.

Катрин Борисов: И одна из первых выставок стрит-арта в Москве открылась здесь, в галерее RuArts, в 2005 году. Так вот, поскольку мы друзья, они решили посоветоваться, что делать с работами, оставшимися после биеннале. Мы предложили учредить грант. Устроить выставку, вокруг развить постоянную активность (лекции, мастер-классы), провести аукцион и часть вырученных средств направить на грант для стрит-арт-художников. Сейчас трудимся над этим. Выставка открылась, мастер-классы идут, и в середине апреля мы надеемся собрать серьезную публику, в частности клиентов нашей галереи, на аукцион.

Как серьезная аудитория воспринимает уличных художников?

Катрин Борисов: Это мы и хотим понять. Аукцион станет лакмусовой бумагой. Даже если не продадутся все 100 лотов, мы все равно рассчитываем дать представление публике о том, что есть такие художники и что их искусство доступно, его можно купить. Но я надеюсь, что мы соберем достаточно средств, чтобы учредить грант. Самое важное в этой истории — поддержка художников. В октябре выставка «Части стен» в нашей галерее с участием граффитистов показала, что интерес есть и нечто вроде постграффити вполне может быть показано и в галерее. Более того, мы уже продали несколько работ в хорошие руки.

Марианна Сардарова: Да, в хорошие коллекции. И очень рады этому. Коллекционеры вообще-то народ тяжеловатый на подъем. Подолгу присматриваются, думают. Но интерес заметен, что очень обнадеживает, и это направление, безусловно, будет развиваться.

А как сами уличные художники относятся к сотрудничеству с галереей, ведь они в большинстве анархисты?

Катрин Борисов: Знаете, самые радикальные художники иногда высокомерие умеряют и сотрудничают с галереями. Например, Оззик (художник под псевдонимом 0331с), который громче всех кричал, что никогда его не будет в галереях, выставился у Елены Селиной, в нижегородской галерее «Толк» и готовит новые проекты; у нас тоже есть несколько его работ. Все меняется довольно быстро. Пять лет назад я часто слышала: «Вы никогда не затащите граффити в галерею!» А теперь и галеристы заинтересованы, и к художникам приходит понимание, что, заменив стенку на холст, можно оставаться деятелем стрит-арта. Не так давно не было даже разговора о биеннале стрит-арта — сейчас такая биеннале существует. Очевидно, что интерес растет. Молодые художники с улицы пока не очень дорогие, но при этом могут оказаться перспективными.

Какие это открывает перспективы? Стрит-арт — это полная переориентация направления вашей галереи или одно из направлений?

Марианна Сардарова: Речь здесь идет не столько о галерее, сколько о деятельности нашего фонда. И для фонда это одно из важных направлений. Раз в год, полагаю, мы сможем возвращаться к проектам в этой области.

Вы не слишком распыляетесь?

Марианна Сардарова: За десять лет работы галереи я поняла, что наша задача — показывать как можно больше. Мы представляем широкий срез современного искусства, начиная с видео и заканчивая постграффити.

У фонда деньги не бесконечные, невозможно ведь тратить на все.

Марианна Сардарова: Невозможно. Но мы пока никого конкретно из стритартистов не рассматриваем, отдельно ни с кем не сотрудничаем, для нас это единый проект. В будущем, надеюсь, у нас появятся и такие авторы среди художников галереи. Осенью будет групповая выставка: два русских художника, Aske и Luka, и два из Европы. Дальше посмотрим.

Марианна, ваше имя как одного из продюсеров значится в титрах нашумевшего фильма Андрея Звягинцева «Левиафан». Вы не собираетесь уйти в кино? Или для вас и для фонда это все-таки случайная история?

Марианна Сардарова: А «неслучайная история» это как? Когда я бегаю по киностудиям и сценаристам, ищу что-нибудь подходящее? Знаете, мне довольно часто предлагают сотрудничать в кино. Прочитав этот сценарий, я решила, что мы участвуем. И мне кажется, это было правильное решение.

Катрин Борисов: Некоторые говорят: у вас какой-то непонятный формат. А нам очень нравится, что у нас нет строгого формата. Именно то, что мы можем удивлять, нас и отличает от других галерей. Зритель не знает, что его ждет: может, стрит-арт, а может, мэтры fashion-фотографии. Мы получаем от этого удовольствие. У галереи есть костяк — художники, которыми мы давно занимаемся, планомерно продвигая их, в том числе на Западе. Пять-семь авторов, которые с нами с самого начала. Все остальное —  образовательная функция галереи и фонда, чтобы люди в целом понимали, что происходит в искусстве: появляются новые медиа, новые имена…

Марианна Сардарова: Работа с художниками галереи — это одна из наших первостепенных задач. Их произведениями мы пополняем коллекцию фонда. Сейчас, например, готовим выставку Виты Буйвид в Русском музее.

Вещи из коллекции могут возвращаться в галерейный оборот?

Марианна Сардарова: Нет. Вещи в фонде оказываются как в музее (вполне допускаю, что когда-нибудь фонд станет музеем). Мы планируем выставку коллекции фонда на следующий год.

Как формируется коллекция фонда?

Марианна Сардарова: Формируется разными путями: что-то поступает с наших выставок, по три-четыре вещи с каждой, остальное мы приобретаем на аукционах, ярмарках, в галереях у коллег, а также в частных коллекциях. И работы эти очень разные: есть стратегические приобретения («Мы хотим этого автора! Обязательно чтобы он был в коллекции!»), а есть просто очень хорошие работы, мимо которых не пройти.

Это все отечественные художники?

Марианна Сардарова: Не только. Мы покупаем и на зарубежных ярмарках, аукционах.

Катрин Борисов: Зарубежные авторы все-таки у нас отдельной статьей, фонд RuАrts поддерживает прежде всего российских художников. Но у нас в коллекции действительно есть иностранные художники, как, например, знаменитый Спенсер Туник.

Сколько у вас имен?

Марианна Сардарова: Хороший вопрос. Давно собираемся посчитать.

Катрин Борисов: Мы покупаем много, это правда. Плюс выставки, с которых тоже что-то забираем в фонд. То есть это сотни имен и тысячи единиц.

Но при этом не останавливаетесь?

Марианна Сардарова: Не останавливаемся. Одна из задач фонда — искать новые имена. Те же стритартисты, они ведь со всей России, это не только московские художники. Круг художников Москвы, при всем его разнообразии, все-таки узок. А Россию мы не знаем.

Есть такие, кто к числу художников галереи не относится и тем не менее представлен в коллекции фонда?

Марианна Сардарова: Да. За одной из работ Ольги Тобрелутс мы практически охотились. Или, возвращаясь к стрит-арту, никто из уличных художников пока не относится к нашим художникам, тем не менее мы покупаем их, того же Тимофея Радю. Андрей Бартенев официально нашим художником не является, но мы все время с ним работаем. Он часто участвует в наших групповых проектах, есть в коллекции, и сейчас мы совместно с Музеем современного искусства делаем его ретроспективную выставку в ММОМА на Гоголевском — в сентябре, во время биеннале, с куратором Ольгой Свибловой. Это одновременно будет и ретроспектива, и очень современная большая выставка в наших стенах. Что касается пополнения коллекции, это в планах всегда. На ярмарках мы бываем постоянно, вот сейчас ездили на Art Dubai.

Смотреть или участвовать?

Марианна Сардарова: Пока смотреть. Третий год присматриваемся. Может быть, поучаствуем. Она немного специальная, но мне нравится.

Катрин Борисов: Наверное, европейские ярмарки нам подходят больше. Мы бы хотели, конечно, выставиться на Frieze в Лондоне. Несколько лет подряд подаем заявки, но пока они к нам присматриваются. Возможно, получится через год.

Честно говоря, в данный момент не очень понятно, для чего ездить на арт-ярмарки. Для галереи из Москвы стоит больших денег выехать куда-нибудь и показать свое искусство, — а искусство у нас, как правило, недорогое, мы не в первой десятке мировых галерей, которые продадут одну работу — и на год хватает. Нам, чтобы быть в прибыли, надо чуть ли не весь стенд продать, что, сами понимаете, для любой галереи невероятная удача, а для московской — тем более: никто пока особого интереса к российскому искусству не проявляет.

Марианна Сардарова: А теперь еще и политическая ситуация. Думаю, нашим искусством не будут в принципе интересоваться какое-то время.

То есть сейчас вы сосредоточены на местной сцене?

Катрин Борисов: Тут ресурсы можно потратить со значительно большей отдачей. Потому что здесь в этом нуждаются. Там, если заинтересуются нами десятка два правильных людей, это будет хороший результат. Московские галереи закрываются одна за другой, фонды сокращают инвестиции, ситуация очень непростая — если мы не сосредоточим наши активы здесь, зачем тогда вообще наша деятельность? Мы являемся фондом содействия развитию современного искусства. Надо отвечать той задаче, которую сами поставили. Безусловно, очень хочется на ярмарки, но я за рациональное распределение энергии и средств.