18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.

Мэт Коллишоу: «Современное искусство — аналог птичьего оперения»

Герой новой выставки «Альбион» в Галерее Гари Татинцяна рассказал о схожих процессах в эволюции и искусстве, о преодолении страхов, любви к ужасу и религии

Несколько фактов о британском художнике, одном из лидеров британского движения Young British Artists* Мэте Коллишоу. Во-первых, Коллишоу — лучший друг Дэмиена Херста, ставший заметным благодаря работе Bullet Hole, изображающей пробитую ледоколом окровавленную человеческую голову. Во-вторых, интерес к теме ужаса выросший в семье христадельфиан без телевизора и других радостей жизни юноша пронес через все творчество. И в этом его поддержала жена Полли Морган, известный художник-таксидермист. В-третьих, свой дальтонизм 50-летний Коллишоу компенсирует изобретательным подходом к использованию медиа в работах: здесь и зоотропы, и стробоскопы, и зеркальные иллюзии, и VR-выставки, и масштабные лазерные проекции, о которых TANR решила поговорить с художником подробнее.


Как вы выбирали работы для московской выставки и почему у нее такое название?

На выставке будут вещи разных лет, одна из центральных — инсталляция «Альбион». Это проекция дуба из Шервудского леса и одновременно важный для меня символ старой Англии. От настоящего дуба уже практически ничего не осталось, люди поддерживают его искусственно металлическими конструкциями. Получается такая метафора возвеличивания прошлого, мысль о том, что миф, даже когда уже нежизнеспособен, не перестает существовать. Это такая же иллюзия, как мысли людей, полагавших, что в прошлом не было миграции и экономических проблем, и голосовавших за Brexit. Я решил, что это может быть центральной мыслью выставки. Было непросто подбирать остальные работы из-за сложного и довольно обезличенного пространства галереи.

В одной из ваших недавних живописных серий «Хвастуны» вы приковываете птиц на цепочки, прямо как Карел Фабрициус в картине «Щегол». Еще вы использовали птиц в инсталляции «Центробежная сила», где они выглядят довольно агрессивно. Чем вам так не угодили птицы?

Я люблю птиц, ведь они живая демонстрация феномена эволюции. Птичье оперение очень красиво, но оно не предназначено для того, чтобы быть таковым. Щегольское оперение всего лишь помощь в привлечении самки, стремление живого существа не умереть, продолжив род. Думаю, современное искусство — аналог этого феномена: художники стараются привлечь нас яркими цветами, запомниться. Поэтому когда я рисовал птиц для серии «Хвастуны», то добавил граффити в качестве фона. И фон, и передний план вышли об одном — о саморекламе.

Интерес к птицам не чужд и вашей жене, художнице Полли Морган?

Да. (Смеется.) Она таксидермист и экспериментирует с любыми животными. Делает скульптуры из змей, попугаев, страусов, даже жирафов. Иногда мы вместе участвуем в выставках. Например, пять лет назад у нас была выставка «Природа зверя» в New Art Gallery в Уолсолле, а недавно в лондонском Сомерсет-Хаусе прошла выставка «Фантазии по Стэнли Кубрику» с произведениями, вдохновленными фильмами Кубрика.

Кстати о ярких цветах. В юности вам не было страшно переходить от монохромной графики к яркой палитре, учитывая, что вы не распознаете цвета?

Да, для меня это был вызов! Но цвета предопределены природой, у каждого цвета есть свое значение, и я не хотел этим пренебрегать. Я начинал рисовать углем, делал графику, но в конце концов, меняя художественные школы, понял, что хочу работать в концептуальном искусстве. Страх — это хорошая вещь, и, если возникает какая-то область, которая меня пугает, я ее исследую. Например, я очень боюсь высоты, но для инсталляции «Магический фонарь» для купола Музея Виктории и Альберта я часами проводил время на крыше, продумывая траекторию своей проекции с мотыльками.

Большинство ваших работ посвящены теме насилия или ужаса. Инсталляция Deliverance (2008) о детях — жертвах Беслана, фотосерия Last Meal of Death Row (2011) о последнем ланче приговоренных к смерти заключенных, расплющенные или горящие насекомые из серии Insecticide (2013)… Почему вы продолжаете делать то, что может расстраивать или шокировать ваших зрителей?

Жестокость в любом культурном продукте — неважно, перформанс ли это, поэзия, литература, кино или танец, — оправданна. Даже если в творчестве возникает тема холокоста или другая тяжелая тема, ты чувствуешь себя гораздо лучше после того, как воплощаешь идею. Так, моя работа «Все проходит» с сюжетом об избиении младенцев интересна тем, что затрагивает вопрос насилия, случившегося много веков назад. Этот евангельский сюжет часто показывали в театрах, используя кровь свиней. Но шок, который мы испытываем, глядя на нее сейчас, делает нас живыми. Посмотрите на картины Караваджо, Рубенса, Делакруа — в них много насилия, но от них не отвести глаз. Кстати, во время выставки в Галерее Боргезе в Риме, где эта работа была представлена впервые, никто не пожаловался мне на нее, не спросил, почему вдруг я выбрал такой сюжет, — напротив, всем очень понравилось. Мне интересно, почему насилие так привлекает человека? Почему мы кликаем по публикации в СМИ, если там изображены убитые, покалеченные или даже трупы? Например, идею для серии Last Meal of Death Row, где я изображаю натюрморт с последним блюдом заключенных, осужденных на казнь, я нашел именно в газете. Увидел фото и сюжет в Sunday Times. 

У вас есть целая команда, которая помогает вам работать над проектом. Как вы распределяете обязанности?

Вся команда — это мои хорошие друзья. В своей студии я работаю без ассистентов, придумываю идеи, а затем нахожу того, кто может их воплотить. Я менеджер всего. Я контролирую дизайн, производство, процесс воплощения. Кстати, один из лучших моих помощников — инженер с Украины, который переехал в Лондон.

Выходит, что с воплощением у вас почти никогда не возникает проблем. 

Ну, над проектом «Точка перемен» мы работали 18 месяцев. В конце я уже стал жалеть, что вообще решился на него. Он воссоздает лондонскую выставку 1839 года, где были показаны первые калотипы физика и фотографа Уильяма Тальбота и изобретенный им метод фотографии. Получилось полностью синхронизировать реальное и виртуальное, люди ходили по залу свободно, вся техника была в рюкзаке у них за спиной, виртуальные объекты совпадали с настоящими макетами. Там было много уникальных приспособлений и негативы, которые никогда не достают из светозащитных пакетов музейных архивов, поэтому их никто не видит. Для создания таких проектов я изучаю максимум информации. Перед тем как сказать «окей, мы будем делать люстру для проекта в ГМИИ имени Пушкина» я долго рассматривал работы в музее, пока не увидел «Вакханок» Рубенса и понял, что это то что нужно (выставка в ГМИИ планировалась, но была отменена). 

Насколько уникально для вас цифровое и медиаискусство? 

Участвовать в коллаборациях с известными брендами, делать инсталляции для крупных музеев вроде Музея Виктории и Альберта — не понимаю, зачем себя ограничивать. Когда Dior предложили мне сотрудничество, я был заинтригован, их идея заставила меня думать в новом направлении, научиться пользоваться лазером. В итоге я выбрал для сумок серию с мертвыми бабочками и мотыльками, вышло иронично. Выставка в Галерее Боргезе в Риме была сделана при поддержке Jimmy Choo. Сегодня художнику приходится быть предпринимателем, искать заказы, но не думаю, что популярность искусства зависит от технологии, с которой он работает. Во главе угла по-прежнему идея.

Но изобретательность в исполнении все-таки не менее важна.

Верно. Благодаря тому, что мои родители запрещали мне смотреть телевизор, я начал строить театр из картонных коробок, потом заметил, как на скорости двигаются картинки, и сейчас использую в своем искусстве зоотропы (скульптура из мелких фигур, которая вращается под мигающим стробоскопом, создавая эффект анимации. — TANR). Мне не хочется работать с искусственным интеллектом, нет-артом, программным обеспечением, я не технарь. Я предпочитаю материальное, люблю галерейные и музейные пространства: мне нравится этот феномен неприкасаемости, когда перед тобой висит нечто очень ценное, но до него нельзя дотронуться, и ты просто стоишь какое-то время рядом, в его ауре. На VR-выставке о Тальботе люди ходили в виртуальной реальности музея, разглядывая витрины с экспонатами, но все равно не могли прикоснуться к ним. Мне кажется, это очень похоже на религиозный опыт.

Чем же?

Когда я захожу в церковь, я забываю о существовании реального мира и полностью погружаюсь в эту обстановку. Я думаю о том, что смертен, о том, почему я здесь, и я выпадаю из потока времени. В Англии посещаемость церквей снижается, и религиозный опыт переходит в галереи и музеи. Их пространство становится сакральным с сохранением неприкасаемости и трепетом перед объектом. Вы спрашивали о жестокости и насилии. Так вот, наблюдая за реликвиями, распятием, мощами, мы разделяем муку через взгляд, и это своего рода религиозный опыт.

Что у вас в дальнейших планах?

Сейчас в работе один сложный проект. Я еще думаю, как его организовать. Он называется «Оцифровывание Венеции». Моя команда делает 3D-модель города, каждого здания, собирает изображения всех картин и гравюр, изучает историю места. Я же пока стараюсь понять, что буду делать со всей этой информацией. Например, мы сканируем книги 500-летней давности, среди них есть рукописные с очень хрупкими страницами. Меня беспокоит, что наша жизнь будет измеряться в цифрах и что город может остаться существовать только в цифрах и данных, как выставка Тальбота.


* Young British Artists («Молодые британские художники») — условное название группы выпускников Голдсмитского колледжа, начало которой в 1988 году положила выставка Freeze, организованная Дэмиеном Херстом. Среди ее участников были Мэт Коллишоу, Сара Лукас, Дэмиен Херст, Гэри Хьюм, Трейси Эмин и другие. Художники стремились к тому, чтобы спровоцировать у зрителей чувство отвращения или вызвать шокирующее впечатление. Большую роль в становлении группы сыграл Чарльз Саатчи, который стал их покровителем, скупал работы и финансировал ряд проектов, в том числе инсталляцию Херста с акулой в формалине, известную под названием «Физическая невозможность смерти в сознании живущего».


Галерея Гари Татинцяна
Альбион
До 2 июня

Самое читаемое:
1
Топ-50. Самые дорогие ныне живущие художники России
По сравнению с 2014 годом, когда список был составлен The Art Newspaper Russia впервые, многое поменялось, но есть вещи незыблемые: рынок предпочитает традиционные жанры и мастеров, доказавших свою значимость долгой и успешной карьерой
21.08.2025
Топ-50. Самые дорогие ныне живущие художники России
2
Жизнь Ле Корбюзье: как уместить светлое будущее в коробку высотой 220 см
Первая полная биография выдающегося архитектора, написанная американцем Николасом Фоксом Вебером, издана на русском языке. Наследию Ле Корбюзье были посвящены сотни научных трудов, но максимально подробного жизнеописания до сих пор не было
15.08.2025
Жизнь Ле Корбюзье: как уместить светлое будущее в коробку высотой 220 см
3
Пара, навсегда воссоединившаяся в жизни и в искусстве
Юношеская влюбленность, творческий союз, расставание и воссоединение: выставка в Кунстхалле Праги проливает свет на отношения Анны-Эвы Бергман и Ханса Хартунга — одну из нерассказанных историй любви в искусстве XX века
28.08.2025
Пара, навсегда воссоединившаяся в жизни и в искусстве
4
Ленд-арт-парк «Тужи» спасен в лесных пожарах
Скульптуры и инсталляции Ирины Кориной, Ивана Горшкова, Даши Намдакова и других современных авторов чудом удалось спасти от огня в тайге
12.08.2025
Ленд-арт-парк «Тужи» спасен в лесных пожарах
5
Возвращение имен и лиц: служили 1118 товарищей в одном и том же полку
Огромная фотография лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригады раскрывает свои секреты в процессе реставрации. Сохранность этого отпечатка из саратовского музея оставляет желать лучшего, но изначальный кадр обладал почти идеальным качеством
18.08.2025
Возвращение имен и лиц: служили 1118 товарищей в одном и том же полку
6
Государственный центр современного искусства: конец истории
Балтийский филиал ГМИИ им. А.С.Пушкина завершил свою работу, в конце года закроются еще два филиала из состава экс-ГЦСИ. Как все будет теперь, рассказала директор Пушкинского Ольга Галактионова, а мы вспоминаем эту историю с начала до финала
28.08.2025
Государственный центр современного искусства: конец истории
7
Русские гении как французские борцы
Пожалуй, это самый крупноразмерный автопортрет в русском искусстве, однако это не главное его достоинство. Он ярко иллюстрирует историю советского коллекционирования
22.08.2025
Русские гении как французские борцы
Подписаться на газету

Сетевое издание theartnewspaper.ru
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-69509 от 25 апреля 2017 года.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Учредитель и издатель ООО «ДЕФИ»
info@theartnewspaper.ru | +7-495-514-00-16

Главный редактор Орлова М.В.

2012-2025 © The Art Newspaper Russia. Все права защищены. Перепечатка и цитирование текстов на материальных носителях или в электронном виде возможна только с указанием источника.

18+