Чувашия обретает крылья на биеннале современного искусства

«Çич çунатлӑ çурт» — так на чувашском звучит тема биеннале, которая продлится в Чебоксарах до 10 августа. Строчка из творчества Валема Ахуна переводится как «дом о семи крыльях». Другой чувашский поэт Петр Хузангай определил лейтмотив литературной деятельности коллеги так: «Вся поэзия Ахуна может быть коротко определена как поиск своей родословной. Причем корни он находит в легенде и предании». Биеннале современного искусства в Чебоксарах, где описание каждой работы 40 художников-участников из разных городов дублируется на чувашском языке, второй раз становится исследованием «корневой системы» места, фокусируясь, однако, не только на локальном контексте, но и передавая мировой нарратив. В прошлом году Венецианская биеннале обращалась к той же проблематике: проект «Чужестранцы повсюду» препарировал внутреннюю и внешнюю миграцию как повсеместное явление. У Чувашии в этом смысле богатая и сложная биография, а кочевничество глубоко вросло в генетический код. Этнос когда-то входил в состав Волжской Булгарии, потом Казанского ханства, следом Казанской губернии, подвергался то исламизации, то христианизации, а в ХХ веке — советским экспериментам. В 1960–1980-х, во время строительства Чебоксарской ГЭС, в центре города расселили целый район и даже закопали нижний ярус Успенского храма XVIII века. То же произошло в 1980-х, когда строили бруталистский Театр оперы и балета. Сейчас в Чебоксарах растут новые дома и районы, сносят последние деревянные домики: история продолжает таять на глазах.

Не случайно стартовала биеннале к востоку от исторического центра, в Новом городе, который строится с нуля почти четверть века. Выставка «Метаморфозы дома» в культурном центре «Сверхновый» посвящена трансформациям привычного пространства в условиях меняющегося урбанистического контекста. Одна из центральных инсталляций под названием «Бесполезные земляные работы» сложена Александрой Кузнецовой из земли из чебоксарского оврага и досок, которые московская художница забрала как раз из исторического центра, где сносили старый деревянный дом. Год назад Саша, руководящая в Школе дизайна НИИ ВШЭ направлением «Современное искусство», показывала ту же тотальную работу в московском центре творческих индустрий «Фабрика». Там, как и здесь, зрители шли по шаткому деревянному настилу среди гор земли, у подножия которых — картины, написанные глиной из мест, где прошло детство Кузнецовой. На Чувашской биеннале в земле оказались предметы домашней утвари (чайники, кастрюли и тарелки), найденные в Чебоксарах. Инсталляция отсылает к работе Андрея Монастырского «Земляные работы», где выставочный зал тоже был изменен до неузнаваемости, а каждая мелочь, будь то вбитый в стену гвоздь или черный ящик, из которого доносилась музыка, имела сакральное значение. Оказываясь внутри инсталляции Кузнецовой, зритель буквально тактильно ощущает зыбкость почвы под ногами и неминуемо задумывается об ушедшем прошлом и строительстве еще призрачного будущего. Настоящее же нестабильно, как мостки из старых досок.

О том же — инсталляция Ольги Махно, выпускницы Московской школы современного искусства. Только зыбкость настоящего здесь визуализирована через образ воды, которая воплощается в застывшей ткани. В потоке этой метафорической Леты есть прорывы, словно в глубь веков, скрывающих память о былом. В соседнем зале — еще одно тотальное высказывание московской художницы Юрии Санжаревской — «Между нами так мало времени». Она привезла в Чувашию арт-объект из сшитых в единое полотно старых женских платьев. Когда-то их носили женщины со сложной судьбой, теперь они висят вверх ногами — да так, будто рукава стали корнями, а юбки превратились в кроны деревьев. Напротив — еще одно полотно, сшитое из кусочков женской одежды в единое лоскутное одеревеневшее одеяло. На каждом — имя и отчество владелицы. Над ним парят маленькие белые фигурки, словно души хранительниц домашнего очага, которым самим часто не хватало заботы.

Работа уроженки Петербурга Маши Данцис — также о связи поколений, но уже в другом, цифровом поле. Так вышло, что ее сын живет в Германии, и последние годы Маша не имеет возможности с ним видеться офлайн. Поэтому они построили свой собственный виртуальный мир в Minecraft, опираясь на идеи Эрика Хобсбаума об изобретении традиций в ответ на новые обстоятельства. Зритель может побродить по созданному матерью и сыном-подростком миру, полистать книги и прочитать написанную в форме диалога пьесу их онлайн-путешествий.

По признанию инициатора биеннале Юлии Константиновой, в Чувашии с современным искусством пока сложно, но она надеется, что проект объединит комьюнити и аккумулирует творческие идеи. Все авторы попали на арт-смотр по конкурсу, и далеко не многие бывали в Чебоксарах до того, поэтому выстраивали диалог с локальным контекстом поначалу онлайн.

Но есть и местные художники — среди них на выставке в «Сверхновом» Людмила Семенова, которая выступает под псевдонимом Omla. В темной комнате она показывает арт-объект «Волосы»: за черной гривой не видно лица, зато на них яркие авторские украшения, отсылающие к национальной традиции. Если замереть, то свет гаснет и зритель оказывается в пугающей тьме. Волосы здесь выступают метафорой страха и формой протеста.

«Это мое альтер-эго, — поясняет художница, которая и сама носит длинные волосы. — Работа передает мое ощущение дома как чего-то страшного. Она выросла из детского воспоминания. Однажды я нашла волосы в книге и сильно испугалась. Через десять лет узнала, что это был первый срез моих волос, который оставили в качестве оберега. В моем доме меня всегда критиковали, говорили, что я все делаю неправильно. Я росла в деревне, где ценится физический труд, а мне хотелось читать, и это порицалось. Сейчас я занимаюсь авторскими украшениями, и меня опять же не понимают. Распускать волосы в чувашской традиции не принято, так что это форма протеста. Черная ткань на стенах комнаты — как бы продолжение волос на манекене, тут мы внутри пространства суеверий».

Основной проект биеннале расположился в драматическом театре имени Константина Иванова в историческом центре города, и открывает его инсталляция чебоксарской художницы, тоже осмысляющей дом через телесность. Работа Гули Кубиловой-Михайловой так и называется — «Тело-дом». Прозрачная инсталляция закручена в спираль, в ней зритель — словно в домике, который носит на себе улитка. Повествует она о беременности на собственном опыте — в текстах и картинках. Тело матери — первый дом человека, эволюция личности начинается с безмолвного диалога. Собственное тело — тоже дом. Эту мысль иллюстрировала Елена Чурилова в своем 30-минутном танцевальном перформансе на сцене драмтеатра, который предварял официальные речи. Одна из самых эффектных инсталляций Марии Плаксиной (Хо Гуй) из Екатеринбурга приглашала публику в прямом смысле слова оказаться внутри тела — в голове художницы. Мария воспроизвела детские и юношеские рисунки своей матери Татьяны: большинство в керамике — ее она поместила в черные кубы, а один — в виде полутораметровой юрты с детским лицом. Входом в нее служит ухо, внутри приятный запах, подушки и вид на другие произведения сквозь дырочки зрачков.

Поиск дома — живой, подвижный процесс. Об этом кинетическая инсталляция Константина Рослякова из Тюмени: на большом круглом подиуме зритель наблюдает за корнями, которые крутятся, как волчки. Переселение — «акт культурного творчества», «сохранение традиции парадоксальным образом требует ее трансформации», считает куратор биеннале Ирина Конюхова. И все же земля имеет значение, иной раз она притягивает, что подтверждает история московской художницы Анастасии Мартыновой. Она создала для биеннале целую деревню из керамики: почти абстрактные дома кажутся сгоревшими и оставленными. Приехав в Чувашию, Анастасия обнаружила, что ее предки жили в Чувашии в подобной маленькой деревне, которая сгорела и была оставлена жителями.

Путеводитель по биеннале делит работы художников на три условных маршрута, обозначенных значками разных цветов с руническим рисунком: сопричастность, память и дом в овраге. Последнее, на первый взгляд, странное определение напоминает о чувашской традиции селиться в оврагах, где люди чувствовали себя более защищенными. Керамические «Другие дома» Мартыновой как раз относятся к этому маршруту. Но самым красноречивым проектом о поиске убежища в природном ландшафте, свойственном региону, стала работа уроженки Омска, ныне живущей в Праге, Анастасии Сердюк. Она разместилась на четвертом этаже театра, где обычно проходят совещания дирекции. Видео на нескольких экранах соединяет кадры стыковки космического аппарата с кадрами, на которых художница спускается в овраг.

Соседнее пространство превращает небольшой актовый зал в пространство памяти с детской железной кроваткой по центру, над которой парят 170 личных предметов. Они принадлежат не только автору Ольге Махно, но и очень разным людям, которые присылали художнице свои детские вещи из «бабушкиных сундуков». Ее же тотальная инсталляция разместилась под самой крышей театра — в мастерской, где создают костюмы и декорации к спектаклям. Здесь, среди швейных машинок, ящиков с инструментами и комнатных растений, она построила символический дом-лабиринт из тюля и старых досок. Стены его подвижны, что подчеркивает пульсирующую мысль биеннале: дом — очень хрупкая и подвижная конструкция. Он здесь функционирует как человеческое тело — пронизанное воспоминаниями и постоянно меняющееся.

Еще одной площадкой биеннале стал двор Чувашского национального музея, что в двух шагах от театра. Здесь Елена Колесникова и Саша Грач построили дом, который обшили строительной сеткой с изображением фасада традиционной чувашской избы. Внутри — мебель конца 1990-х, книжная полка с литературой по искусству и архитектуре, которую можно тут же почитать, и холщовое платье, созданное Сашей Грач в память о бабушке. Наслоение времен и культур в этом пространстве напоминает о проблеме историко-культурного наследия, в чем помогает и само место — главный музей республики хранит 200 тыс. экспонатов и может показывать лишь малую часть.

Продолжается тема в Музее чувашской вышивки, что тоже неподалеку от театра. Здесь представлены результаты арт-резиденции «Стоянка» в селе Абашево, организованной Чувашской биеннале современного искусства совместно с башкирским посольством Музея современного искусства ZAMAN. В музее, который хранит уникальные экспонаты, история Чувашии приобретает новое звучание — через работы современных художников, а зритель превращается в археолога, который может исследовать место, где найдены артефакты возрастом 2 тыс. лет. Дом при всей своей эфемерности и хрупкости оставляет после себя культурный слой. В таком диалоге прошлого и будущего и формируется физический и умозрительный образ «крылатого» дома.