Чисто викторианский авангард. «Братство прерафаэлитов» впервые предстает во всей красе

Московская выставка, которая проходит при поддержке Благотворительного фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт» в сотрудничестве с Британским советом, несколько сокращена по отношению к «материнской» 2012 года в Лондоне.Тем не менее это шедевры Данте Габриэля Россетти, Джона Эверетта Миллеса, Эдварда Берн-Джонса и Уильяма Холмана Ханта, которые в России показывают впервые. Большей частью их владеет Галерея Тейт, а 13 декоративных предметов, знакомящих с движением «Искусства и ремесла», были изготовлены компаниями Уильяма Морриса или под его контролем: шпалера и витражи, резной буфет, образец обоев, печатная книга и вышитые ткани. Прерафаэлиты — самое известное художественное течение в Великобритании XIX века — в Москве так обильно не выставлялись. Была лишь в 2008 году в Государственной Третьяковской галерее выставка «Искусство прерафаэлитов и русская живопись», совместная с аукционным домом Christie's, показавшая 13 полотен прерафаэлитов, да и та шла только пять дней. Новая выставка — наконец-то! — заполняет этот пробел.

Единственное, что вызывает сомнение — подзаголовок «Викторианский авангард» в названии выставки. Такое определение требует существенного пересмотра самого понятия «авангард». Очевидно, что под авангардом британские кураторы понимают всего лишь революционизирующее совместное движение в искусстве. А в этом смысле и барокко можно назвать «римским авангардом». Это название, скорее, манок для привлечения масс, в России, однако, не нужный. Потому что толпа и так обеспечена.

Прерафаэлиты — это братство промежутка. Они заполняют исторический разрыв между академизмом и импрессионизмом, между реализмом и символизмом. Они писали на пленэре, они работали общинно, рисовали разноцветные тени, изображали классовое неравенство. Живописцев их круга вдохновляли самые новые и старые технологии и материалы, от сияющего золотом иконного фона у «Невесты» (1842) фон Холста до ослепительно синего кобальта в платье «Марианны» (1850–1851) Миллеса. Эти великие краски до сих пор не потускнели, и сила их воздействия не угасла. Но… обе картины слишком хорошо сбалансированы для того, чтобы их можно было назвать «авангардными». У прерафаэлитов были передовые приемы, но не было революционных работ.

Настоящими британскими революционерами были два Уильяма — Блейк и Тернер. По сравнению с пророческой мощью Блейка изысканно-эротичные библейские фантазии выглядят отступлением в сторону «изящного», все эти трехгрошовые символы рядом с мрачными загадками Блейка — шаг не вперед, а назад. Прерафаэлиты писали природу точно и деликатно, но рядом с невероятной новизной и силой тернеровских пейзажей их ландшафты выглядят всего лишь мелкими комнатными декорациями. У прерафаэлитов не было ни агрессии, ни эпатажа. Основные их темы сугубо литературны. Это слишком британское искусство, временами эксцентричное, но очень вежливое по отношению к прошлому.