Разговор на «ты» с Тамарой

Книги Татьяны де Ронэ, как сообщает аннотация к ее «Тамаре де Лемпицкой», изданы миллионными тиражами на многих языках. В том числе и на русском опубликовано несколько ее романов. Книга о Лемпицкой тоже роман — автора с героиней, к которой она обращается напрямую: «Закури сигарету, Тамара, одну из пятидесяти в день, что ты с таким удовольствием выкуривала. Слушай. Позволь мне рассказать твою историю».

Героиня автору не отвечает, так что читатель, а вернее, читательница, потому что пишет де Ронэ определенно для женской аудитории, не знает, насколько верно описаны в книге побудительные мотивы поведения Лемпицкой. Действительно ли она жаждала только восхищения, преклонения, славы, плотской любви и денег и страдала, когда всего этого у нее не было?

До того как стать знаменитой писательницей, де Ронэ работала в модном и о моде журнале Vanity Fair. Похоже, что там и сформировался ее стиль светского хроникера: «Накладные ресницы подчеркивают глубину твоих голубых глаз. Твой облик тщательно продуман, до мельчайших деталей». Восхищение, случается, сменяется критикой. Скажем, рано родившая Лемпицка представляла дочь как младшую сестру. «Не перебор ли это, Тамара?» — строго спрашивает ее биограф. «Не перебор ли это, Татьяна?» — хочется иногда спросить и де Ронэ, уверенную, что понимает свою героиню лучше, чем та сама себя. Вдобавок автор часто отвлекается на рассказы о себе любимой.

Конечно, Тамара де Лемпицка, в девичестве Мария Гурвич-Гурская, мифологизировала свою биографию. «Ты рождена обольщать. А обольстительницы никогда не говорят, сколько им лет. Ты приукрашиваешь факты, отвечаешь уклончиво и просто врешь журналистам». Но де Ронэ не проведешь, она точно знает, что место рождения де Лемпицкой — Москва, а не Варшава, как та утверждала. С годом рождения точности нет, но, скорее всего, это 1898-й.

Первая глава описывает детство и юность героини в зажиточной еврейско-польской семье: путешествия в Европу с посещением музеев, учеба в пансионе в Лозанне, страсть к нарядам, стремление быть в центре внимания, балы, театры, между ними уроки в Академии художеств, влюбленность и первое замужество. Муж — красавец Тадеуш Лемпицки, без всякого «де». Вскоре Тамара родила дочь Кизетту. Ну а потом случилась первая помеха жизни в удовольствие — русская революция.

В эмиграции, после трех лет уже бедной, а не безбедной жизни в Париже, к Тамаре пришло решение стать художницей, непременно всемирно знаменитой. Она брала уроки в Академии и у художников Андре Лота и Мориса Дени. И через пять лет под именем Тамара де Лемпицка, представляясь баронессой, стала знаменитой, модной и очень дорогой художницей, портреты у которой заказывали только богатые. А еще она писала натурщиц и натурщиков, лишь красивых и сексуальных, и выборочно спала с ними. К тому же давала светские приемы. «Ты так торопишься стать успешной, что забываешь о предупреждениях друзей с Монпарнаса. Разве они не шептали тебе на ухо, что о твоих нарядах уже говорят чаще, чем о картинах?» — строго спрашивает де Ронэ.

Но все же рассказывает об истории создания самых известных картин, описывая их в своем стиле: «Именно для „Die Dame“ ты выполняешь знаменитый автопортрет в „бугатти“, хотя „бугатти“ у тебя нет». Или: «Молодая брюнетка откинулась на спину, она почти отдается зрителю, ее глаза закрыты, губы же чуть приоткрыты. Перламутровые ногти нежно касаются правой груди».

Есть в книге описания не только жизненных перипетий, но и творческих поисков, попыток создавать портреты драматические и неэротичные, которые не имели успеха у избалованной публики. Пару раз в тексте появляются слова «кубизм» и «ар-деко», но несравнимо чаще «обольстительный», «элегантная», «роскошь». В том же стиле описана и жизнь де Лемпицкой в Америке — во время многомесячной поездки в 1929 году и после отъезда туда через десять лет, когда успеху и славе помешало еще одно бедствие — нацистская оккупация.

Затем следуют печальные главы о годах забвения, поскольку после войны востребована была совсем другая живопись; смерть второго мужа, барона Кюффнера; ссоры с дочерью и внучками; неудовлетворенные амбиции, депрессия. Всему этому пришел конец в счастливый день 1972 года, когда в парижской галерее Luxembourg была устроена выставка ранних работ де Лемпицкой. Выставка вернула художнице поклонников, славу и деньги. До самой смерти в 1980 году Тамара не знала ненавистной бедности, жила в Мексике как ей хотелось и одевалась тоже как хотела.

Книга обильно иллюстрирована, к сожалению, не только работами героини, но и банальными фотографиями под ар-деко дочери де Ронэ. Рядом с яркой и дерзкой живописью де Лемпицкой они выглядят совсем убого. Гламурный иллюстративный ряд только коротко разбавляют фотография революционного Петрограда, репродукция картины Владимира Серова «В.И.Ленин провозглашает советскую власть» 1962 года и снимки марширующих нацистов.

Легко предположить, что дамский роман о де Лемпицкой не обрадует взыскательного читателя, любящего живопись и хорошую литературу. Но он будет иметь успех у другой, многочисленной аудитории, которую зачарует рассказ о великосветской и порочной жизни знаменитой художницы. Эти читательницы к тому же не понаслышке знают, как тяжело, когда тебе изменяет пьющий муж и не сложились отношения с дочерью. Так что они будут не только восхищаться де Лемпицкой, но и, вздыхая, сочувствовать ей.