18+
Материалы нашего сайта не предназначены для лиц моложе 18 лет.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Пожалуйста, подтвердите свое совершеннолетие.
Многие дома художников прошлого сегодня популярные музеи-заповедники, ставшие точками культурного притяжения. Таков поленовский «Борок», который художник задумывал не только как место для жизни и творчества, но и как музей с арт-резиденцией. Таковы репинские «Пенаты», напоминающие сказочный терем с элементами северного модерна и со стеклянными крышами не только в мастерской. Кстати, стекло художник назвал будущим архитектуры и оказался прав. История знает примеры того, как обустройство личного пространства двигало проектирование жизни всего человечества вперед. Мы погрузились в творческий быт современных художников, чьи пенаты тоже связывают историю искусства и видение грядущего через тонкий авторский мир. Возможно, некоторые из них когда-нибудь также станут музеями.
Татьяна Сяглова всю жизнь проработала художником по тканям на Трехгорной мануфактуре и создала тысячи узоров, которые носили на себе миллионы людей. На досуге она расписывала свой старый дом, построенный в 1950-х отцом-инженером в подмосковных Снегирях близ реки Истра. А после выхода на пенсию решила строить новый дом — побольше.
«Его таджики строили безо всякого проекта. Бывало, иду гулять, они спрашивают: „Вам сделать окно или нет?“ Отвечаю: „Тут не надо“. Прихожу — три окна. Мы остались с ними друзьями, иногда они приходят в гости пить чай с вареньем. Так же я потом оформила дом — на чистой интуиции. Не было денег на штукатурку, поэтому я взяла оставшийся бетон и отштукатурила стены им, а потом и расписала», — рассказывает Татьяна Сяглова.
Небольшой участок похож на музей. Старый отцовский дом расписан романтическими сценами в наивном духе Шагала и Пиросмани со всех четырех сторон. Рядом с ним — скульптуры из бетона: крокодилы, львы, лягушки. За углом под навесом сруб — это мастерская сына, абстракциониста Андрея Сяглова. Они с 80-летней мамой делят дом на двоих.
Женская сторона отражает позитивный настрой создательницы. Ее половина — в цветах и затейливых узорах. В прихожей встречает фигура собаки с высунутым языком. У лап скульптуры стоят реальные тапочки рядом с нарисованными. Пол украшен пушистым ковром-обманкой со львиной головой, которая смотрит на гостей добрыми глазами — хищник как живой. Кухню украшает картина, изображающая повара со спины. Его мягкое место можно потереть — для удачной готовки. Напротив — нарисованный очаг — с печкой, где греется чайник и мурлычет котик. За дверью находится кладовая.
На лестнице кажется, что ты Алиса, попавшая в Страну чудес. С непривычки от восхождения по расписному миру немного кружится голова. Деревянные перила обвивают рисованные лианы. Ступени украшает акриловый палас с изображением ракушек. На балясинах-обманках мирно спит еще один котик. Сбоку растет сказочное дерево, украшенное разноцветными камушками.
В спальне у Татьяны висят шторы с рисунком, созданным ею для Трехгорной мануфактуры, которые прикрывают реальное окно. А на стене можно найти еще одно, уже нарисованное, за которым мирное море, горы и экзотические растения. Третий этаж открывает окна в разные миры. Одно из них нарисовано на полу — это одновременно ковер с самолетами, воздушным шаром и видом на город с высоты птичьего полета. За другим открывается обзор на небоскребы. Следующее окно — супрематическое — ведет в геометрический мир, где играют музыканты. В деревянном полу есть дверь-люк с живописным, опять же акриловым, ковром. Если его отворить, то откроется вид на комнату сына. «Я всегда пишу по настроению. Бывает капну краски на пол — я ее тут же в мышку превращаю», — описывает свой метод хозяйка.
Половина Андрея Сяглова более сдержанная. Здесь доминируют песочные и земляные тона, которые он использует в своей многослойной абстрактной живописи. Спальню-гостиную он постарался оставить нетронутой маминым живым темпераментом. Зато дорога к ней украшена затейливыми орнаментами, забавными героями и даже гербом дома со стоящими на задних лапах львами и объемной палитрой по центру. Кое-где можно найти дату, когда Татьяна закончила тот или иной участок.
Дом воспринимается как цельная тотальная инсталляция, отражающая задорный характер автора. Художница в свои 80 ходит на лыжах зимой, купается в холодной Истре летом и дополняет Страну чудес в Снегирях новыми героями. Говорит, что так оформила дом ради шутки.
Художник Сергей Катран искал участок недалеко от мастерской, чтобы устроить там место для личной и коллективной творческой активности. Нашел маленький кусочек земли с выходом на воду, рядом с которым обнаружился крохотный необитаемый остров. Он и стал главной точкой для перформансов и хеппенингов под открытым небом, а на материковой части Катран скоро начал строить центр современного искусства, где мог бы принимать гостей и жить. Идею реализовала архитектор и подруга художника Кристина Шкварина.
Капустинский центр современного искусства (КЦСИ) в следующем году отметит пятилетие, дом появился в прошлом году. Сейчас рядом достраиваются выставочный зал и арт-резиденция со столярной мастерской. Все в этом доме продумано как концептуальное произведение. В нем заложена концепция черного куба — в противовес идее галерейного белого куба. Взамен стерильного пространства предлагается атмосфера, изначально наполненная жизнью и смыслами. По задумке основателя КЦСИ остров Нега — это не белый лист, на котором можно рисовать все что вздумается, а живой организм со своим характером и переменчивым настроением, он соучастник и главное действующее лицо всех выставок и арт-акций.
Дом — такой же. В нем два этажа, а плоская крыша устроена как пространство для медитаций и художественных действ. На втором этаже две спальни: хозяйская с панорамным видом на Капустинский залив и гостевая. Первый этаж — общественный. Здесь проходят обсуждения, показы артхаусного кино, дискуссии и застолья. Четкая геометрия и наполненная пульсирующим черным атмосфера создают почву для творческого комьюнити, которым за годы обросла арт-площадка. У капустян есть свой язык и даже виды спорта: шахмосаппинг, гриблинг, кочанбол. Кстати, только на первый взгляд все детали в доме черные, на самом деле стены покрыты глубоким зеленым.
Независимость, непринужденное взаимодействие, творческий диалог, идеи сохранения окружающей среды и существования человека в мире гармонии и любви — главные постулаты места. А его основная сцена — под открытым небом. Широкие ступени к дому используются то как зрительный зал, то как место действия. На небольшой площадке перед домом задействован каждый сантиметр под художественные, регулярно меняющиеся инклюзии. Каждое утро в Telegram-канале КЦСИ появляется фотография с видом на залив, где растет изломанный вариант Шуховской башни, похожий на удар молнии, причудливо отражающийся в воде.
В Тарусе есть дом-долгожитель с большой творческой биографией. Его построил знаменитый художник и скульптор-анималист Василий Ватагин, а сейчас там живет его внук, скульптор Николай Ватагин, с женой Дуней и детьми. Последние несколько лет они обитают в доме круглый год. Николай работает в мастерской деда.
Василий Ватагин впервые побывал в Тарусе на заре ХХ века и решил тут поселиться. Собственно, с его легкой руки (и при участии его товарища Василия Поленова, который обосновался на противоположном берегу Оки), городок прозвали «русским Барбизоном». Дом Ватагин строил по собственному проекту в духе Русского Севера, но в итоге он менялся в процессе, вобрал в себя множество элементов разных стилей и дыхание Индии.
В 1914 году Василий Ватагин совершил путешествие на Цейлон, а вернувшись, перенес многие образы оттуда в интерьер только что достроенного дома. Вокруг разбил сад, высадил ели, березы и пихты, которые сейчас создают приятный тенек для обитателей творческого места, где частенько собираются жители «русского Барбизона»: после каждого открытия выставки местные художники идут в гости к Ватагиным.
Во дворе гостей встречает скульптура горного барана. С годами она несколько обтесалась, потому что у семьи есть традиция — фотографировать детей верхом на каменном животном. «Такие детские фотографии есть и у меня, и у моей мамы, и у моих детей», — рассказывает Николай. Василий Ватагин установил скульптуру, когда работал над главным входом Московского зоопарка в 1930-х, который был разобран спустя 30 лет.
Внутри дома росписи, скульптуры и картины. В уголке у окна можно, например, найти деревянный бюст тарусского красавца Владимира Лебедева. Он помогал строить дом. А еще мальчиком он позировал для Ватагина, когда тот работал над иллюстрациями к «Маугли» Киплинга. Недалеко от Маугли — печь, ее Ватагин расписал прямо поверх глиняной обмазки: наверху парят птицы в русском стиле, а внизу вышагивает египетский сфинкс. Каждый портрет — с историей. Так, на стене можно найти рисунок, запечатлевший суровую женщину в синем. Это теща Василия Ватагина Антонина Ржевская, входившая в Товарищество передвижников. А вот портрет Ирины Ватагиной, матери Николая; его написала Нина Ватолина, автор известного плаката «Не болтай!». Мама Николая Ватагина, кстати, тоже жила и работала в тарусском доме. Она была реставратором высшей категории и иконописцем, а еще профессором Свято-Тихоновского богословского института.
Главное место в доме — просторная мастерская, где соседствуют яркая живопись по мотивам индийского эпоса, семейные портреты и русские пейзажи, деревянные скульптуры, доски-рельефы с шимпанзе и лемурами и рабочие инструменты — карандаши, кисти, тюбики с красками. Рядом с мольбертом — резное египетское кресло, сделанное хозяином дома.
Дом Ватагина живет и меняется со временем. Изначально деревянное строение на каменном нижнем этаже было трехэтажным, но в 1922 году верхний ярус разобрали, а материал был использован для пристройки. В 1965-м в высокой кровле была устроена просторная мансарда, с которой открывается прекрасный вид. Здесь каждая деталь примечательна. Например, двери на террасу держат петли с северным орнаментом.
Несмотря на столь музейное содержание, дом остается очень живым. Каждый вечер Ватагины гуляют с детьми и собаками по тихим улочкам Тарусы, устраивают чаепития на воздухе и занимаются искусством.
Художник Павел Суслов живет в подмосковном Жуковском и каждое лето строит себе временный дом-бомж из холстов. Постройка бывает в чистом поле или на озере. Каждый раз дом имеет разный вид, но он всегда смотрится как арт-объект. Этим летом он создал уже 24-й дом на арт-территории «Белые аллеи» под Москвой. К концу летнего сезона Суслов разбирает строение на отдельные картины.
Для «Архстояния» 2016 года Павел Суслов построил дом в виде головы, состоявший из 254 холстов, так его и назвал — «Голова бомжа». К началу фестиваля он жил там всего несколько недель и успел расписать только часть холстов, из которых была сложена конструкция. Остальное дописывал еще больше месяца.
Идея оригинального арт-кемпинга пришла из детства: как и многие мальчишки, Павел Суслов строил с друзьями шалаши. Повзрослев, однажды вдруг вспомнил о детской страсти и решил построить шалаш из картин. Пожить внутри своего творчества буквально. На обрыве у берега моря в Крыму — это ли не сбывшаяся мечта?
Потом были очень разные дома — в виде квадрата и яйца, усеченного октаэдра и ракушки. Они стояли в Тульской области, на Кавказе, в Жуковском, в Конакове. В 2023 году Суслов построил домик на воде из 39 холстов. Конструкцию установил на основание из пластиковых бутылок, чтобы жилище не пошло ко дну.
В ракушке моллюска на Кратовском озере в Раменском округе художник обитал вместе с любимой собакой и домашними улитками. И неделями переносил на холсты окружавшие его пейзажи. «Первый такой дом я построил в 2011 году. Поначалу люди не понимали, потом улыбались, когда до них доходило, что дом составлен из картин. Для меня важна поддержка случайных зрителей. Каждый дом получается уникальным, и это не просто временная постройка, а искусство», — уверен автор.
Внутри такого дома тесно, но интересно, а главное — все необходимое для жизни есть. Спальню Павел Суслов устраивает в палатке, спит по-походному в спальнике. Есть кухня с умывальником, котелками и горелкой и обязательно место для красок и кистей. Изнутри холсты «работают» на просвет, так что днем здесь светло. Уже законченные работы создают тенек в творческом шалаше.
Утром художник выходит из дома часов в десять и пишет. Лучший свет — в полдень, тогда он создает большие картины. Потом обед и сон — и снова за холст. Ближе к вечеру занимается маленькими работами. В среднем получается четыре холста в день. Издали может показаться, что его дом зеркально отражает пейзажи вокруг. В каком-то смысле так и есть. Однако его дома — живописные.
Художник Александр Константинов (1953–2019) оформил сразу два дома, расположенных на Минском шоссе, для галериста и коллекционера Максима Боксера. Оба напоминают эфемерный набросок, графику, материализованную среди живой природы.
Александр Константинов — доктор математических наук, профессор Московского университета электроники и математики, с 1987 года входивший в творческое объединение «Эрмитаж», — в 1990-е ушел в графику, а в 2000-е масштабировал ее до размера зданий. Его «Гравюры» перешли с миллиметровой бумаги в общественные пространства. В 2006-м работа Константинова «Блуждающие стены» изменила привычный вид на вход в Третьяковскую галерею на Крымском Валу. Тогда же его воздушная графика украсила здание отдела личных коллекций Пушкинского музея, «Белый квартал» был «нарисован» скотчем. В то же время, когда москвичей потрясла изысканная и легкая геометрия Константинова в городском пространстве, он создал несколько проектов для частной жизни в Подмосковье. Максим Боксер стал его первым заказчиком в России.
На один из его домов (белый) Александр Константинов надел красную вуаль из деревянных реек, на другой (черный) — алюминиевую сетку из блестящих линий, отражающих небо. Любопытно, что ради проекта демонтировали два крыльца — чтобы прибавить стройности дому. Вместо них построили лестницы, тоже с парящим эффектом и без лишних атрибутов. Между черными стенами и масштабированной миллиметровкой есть отступ в 60 см, благодаря чему создается ощущение воздушности объекта.
Проект Константинова, кажется, соединил дачу галериста в целостную инсталляцию, где не только дом — произведение искусства. На территории растет железное дерево Игоря Шелковского, есть парк скульптур Гриши Брускина и «зачарованный» шалаш Николая Полисского. Внутри антикварная мебель и ковры соседствуют с работами современных художников — таких как Леонид Тишков, Гор Чахал и Гоша Острецов. Ванная комната оклеена фотографиями из старых журналов по архитектуре. Словом, не участок, а музей современного искусства, где главное произведение — фасад в исполнении Александра Константинова.
